Мне не хотелось отвечать, и Я промолчал.
- Напрасно стесняетесь, м-р Вандергуд: ее и следует бояться. А пока есть смерть...
Вдруг лицо бритой обезьяны стало плаксивым и в глазах выразились ужас и злоба: точно кто-нибудь схватил ее за шиворот и сразу бросил назад, в глушь, тьму и ужас первобытного леса. Он боялся смерти, и страх его был темен, зол и безграничен. И Мне не надо было слов и доказательств: достаточно было только взглянуть на это искаженное, помутневшее, потерянное лицо человека, чтобы низко и всеподданнейше поклониться Великому Иррациональному. Но какова сила ихней стадности: мой Вандергуд также побледнел и скорчился... ах, мошенник! Теперь он просил защиты и помощи у Меня!
- Не хотите ли вина, ваше преосвященство?
Но преосвященство уже опомнилось. Оно скривило тонкие губы в улыбку и отрицательно помотало головой - по виду тяжеловатой таки. И вдруг воспрянуло с неожиданной силой:
- И пока есть смерть, Церковь незыблема! Качайте ее все, подкапывайтесь, валите, взрывайте - вам ее не повалить. А если бы это и случилось, то первыми под развалинами погибнете вы. Кто тогда защитит вас от смерти? Кто тогда даст вам сладкую веру в бессмертие, в вечную жизнь, в вечное блаженство?.. Поверьте, м-р Вандергуд, мир вовсе, вовсе не хочет вашего рацио, это недоразумение!
- А чего же он хочет, ваше преосвященство?
- Чего он хочет? Mundus vult decipi... Вы знаете нашу латынь? Мир хочет быть обманут!
И старая обезьяна снова развеселилась, замигала, закривлялась, ударила себя по коленям и захлебнулась в стонущем смехе. Я тоже засмеялся: так потешен был этот старый шулер, раскладывающий пасьянс краплеными картами.
- И именно вы, - сказал Я, смеясь, - и хотите обмануть его?
Кардинал X. стал снова серьезен и печально сказал:
- Святой престол нуждается в деньгах, м-р Вандергуд. Мир если и не стал рационалистом, то сделался недоверчивее, и с ним трудненько-таки ладить. - Он искренне вздохнул и продолжал: - Вы не социалист, м-р Вандергуд?.. Ах, не стесняйтесь, мы все теперь социалисты, мы теперь на стороне голодных. Пусть кушают побольше: чем они будут сытее, тем смерть, понимаете?..
Он широко, насколько мог, развел руки, изображая вершу, в которую бежит рыба, и оскалился:
- Ведь мы рыбари, м-р Вандергуд, скромные рыбари!.. А скажите: стремление к свободе вы почитаете пороком или добродетелью?
- Весь цивилизованный мир считает стремление к свободе добродетелью, возмущенно отозвался Я.
- Я и не ожидал иного ответа от гражданина Соединенных Штатов. А вы лично не думаете ли, что тот, кто принесет человеку безграничную свободу, тот принесет ему и смерть! Ведь только смерть развязывает все земные узы, и не кажутся ли вам эти слова - свобода и смерть - простыми синонимами?