— Андерсон. Ганс-Улоф Андерсон, — быстро и решительно ответил Ганс-Улоф. — Я профессор Каролинского института. — Не повредит прояснить это с самого начала.
— У вас есть с собой паспорт?
Его паспорт? Об этом он вообще не подумал. Но паспорт должен быть в бумажнике.
— Момент, — сказал он и полез в карман.
В это мгновение в глубине помещения открылась дверь, и вошёл другой полицейский. В одной руке он держал несколько зелёных папок, а в другой — яблоко, которое как раз с хрустом надкусил. Не обращая внимания на то, что происходило у стойки, он направился к другой двери, которая вела в следующую комнату, куда можно было заглянуть через большое стекло — видимо, кабинет для допросов.
Ганс-Улоф оцепенел на половине движения с таким чувством, будто все силы разом покинули его и в следующий момент под ним разверзнется земля.
Эти широко расставленные, рыбьи глаза! Полицейский был не кто иной, как тот человек, который пытался его подкупить.
То был он, без всякого сомнения. Ганс-Улоф изумленно смотрел, как этот человек открывает дверь, закрывает её за собой и в помещении за дверью бросает на стол папки. Что всё это значит? Полицейский? Он разговаривал с кем-то — от стойки не видно было, с кем, — продолжая грызть своё яблоко. Полицейский. Мужчина, предлагавший ему взятку и утверждавший, что он лишь посредник, — полицейский.
Он не заметил Ганса-Улофа, но это был вопрос лишь нескольких секунд. Достаточно только повернуть голову.
Ганс-Улоф понял, что полиция ему не поможет. Кто бы ни стоял за всем этим, им удалось пробраться даже в полицию Стокгольма. И помощи ждать неоткуда. Рассчитывать приходилось только на себя.
— Всё уладилось, — пролепетал он и снова вынул руку из кармана.
— Что-что? — спросил молодой полицейский. Ганс-Улоф отступил от стойки на шаг.
— Я, эм-м, передумал, — сказал он. — Извините за беспокойство. — Он повернулся и пошел к двери, сдерживая себя, чтобы не побежать.
— Подождите, так дело не пойдёт…
Дверь была заперта! Ганс-Улоф внезапно понял, что из этого помещения можно выйти, только если кто-то за стойкой нажмёт выключатель, который разблокирует дверь. Он угодил в ловушку!
— Мне надо идти, — крикнул он, дёргая массивную ручку двери. — Выпустите меня.
— Послушайте, — сказал молодой полицейский, — так дело не пойдёт. Шантаж — это серьёзное преступление. Мы обязаны взять у вас соответствующие показания.
Посмотрел ли уже в эту сторону рыбоглазый? Нет. Он догрыз своё яблоко и в это время как раз отвернулся, чтобы выбросить огрызок куда-то — видимо, в мусорную корзину.