Регина взглянула на влажные от вина губы сенатора, и трепет ее усилился. О да, ее ожидает очень приятная ночь! Когда было покончено с обильным десертом, Регина предложила выпить бренди в гостиной.
— Отличная мысль! — Сенатор встал и помог ей подняться.
В гостиной, разлив бренди, он чокнулся с хозяйкой:
— За предстоящие дни!
— И за ночи, — добавила Регина, соблазнительно улыбнувшись.
Она отхлебнула бренди, тогда как сенатор одним махом осушил свой стакан и налил себе еще. Осушив второй, он подошел к камину, вздохнул и посмотрел на Регину:
— Миссис Дарлингтон, уверен, вас обрадовало бы, если бы ваш муж получил давно заслуженное повышение.
— Сенатор, ничто не доставило бы мне большего удовольствия.
Регина едва сдержала смех. Чтобы обладать ею, сенатор готов продвинуть по службе ее мужа. Боже, да это гораздо больше, чем она надеялась! Долгая романтичная ночь с сенатором и долгожданное повышение в звании для дорогого, милого Томаса.
— Я и не сомневался в этом, дорогая, — сказал сенатор. — Знаю, какая вы преданная жена.
Что-то странное мелькнуло в его улыбке.
— Я… стараюсь быть хорошей…
— Оставим притворство, миссис Дарлингтон. — Сенатор по-прежнему улыбался.
Снова ощутив смутную тревогу, Регина протянула ручку к накрахмаленной манишке его белой сорочки.
— Что ж, очень хорошо, сенатор, как я понимаю, вы хотели бы заключить со мной сделку?
— Именно так.
— Тогда, может, поднимемся наверх, прежде чем продолжим переговоры? — Регина помедлила. — Предпочитаете вашу комнату или мою?
— Вполне подходит и эта, миссис Дарлингтон.
— Но, сенатор… — Регина бросила взгляд на открытые двери. — Слуги…
— Вы совершенно правы. — Сенатор пересек комнату и прикрыл створки дверей. — Итак, насчет нашей сделки.
— Да. — Регина затаила дыхание. — Назовите ваши условия. — Она положила ладонь на свою вздымающуюся грудь. — Но прежде позволите ли мне устроиться поуютнее?
— Вне всяких сомнений, дорогая.
Сенатор Дуглас Бертон дивился тому, с какой прытью Регина сняла платье. Через несколько секунд она уже стояла при свете камина лишь в открытой атласной сорочке, шелковых чулках и изящных бронзовых туфельках.
Ему пришлось признать, что Регина потрясающе привлекательна. Сенатор не посмел упрекнуть сына за то, что тот поддался ее чарам.
— Теперь вам уютно, миссис Дарлингтон? — осведомился сенатор.
— Да, но мне бы хотелось, чтобы и вам было уютно. — Подумав, что уютно ему станет лишь после того, как он выберется из этой душной комнаты, Дуглас Бертон сказал:
— Вы очень красивая женщина, миссис Дарлингтон, и…
— Благодарю вас, сенатор.