— Сочувствую вам, — сказал полковник Дарлингтон. Генерал Кидд кивнул.
— Странно, но все эти годы я не часто вспоминал дядю Дэна. Иногда почти забывал, отчего так сильно ненавижу индейцев.
Подойдя к календарю, висящему на противоположной стенке, генерал прищурился.
— Двадцать первое сентября, — произнес он вслух. Дядя Дэн, мятежные индейцы, полковник Дарлингтон — все было позабыто. — Пятьдесят семь дней, — добавил он.
— Прошу прощения, генерал?
— Прошло пятьдесят семь дней с тех пор, как я в последний раз видел свое дитя. Если Шрам не найдет мою дочь, значит, ее нельзя найти. И я не увижу ее до тех пор, пока мы не встретимся на небесах.
Бледнолицая златокудрая женщина улыбалась во сне. Смуглый вождь сиу, в чьих объятиях она лежала, напротив, был мрачен.
Ночное Солнце так и не уснул той ночью. Даже не сомкнул глаз.
Когда наступил рассвет, они любили друг друга сладострастно, медленно, лениво, и пока находились во власти экстаза, солнце поднялось на сентябрьское небо, только тогда Марти уснула в его объятиях.
Ночное Солнце стиснул зубы. Теперь весь ужас действительности обрушился на него. Молодого вождя охватили раскаяние и смятение. Ему нечем было гордиться. Он лишил Марти девственности, и хотя убеждал себя, что она богатая испорченная дочь офицера, повинного в слепоте Кроткой Оленихи, это не приносило утешения.
Сознание вины терзало и злило Ночное Солнце. Он сердился на Марти. Судя по ее репутации и поведению, вполне естественно было предположить, что она искушенная женщина, уже имевшая любовников.
Не чувствуя ни малейшего удовлетворения от того, что стал первым, Ночное Солнце отодвинулся от Марти. Приподнявшись на локте, он посмотрел на ее невинное лицо. Раскаяние и злость нарастали в нем. Ночное Солнце впервые в жизни испытывал угрызения совести после соития с женщиной.
Он был уверен в том, что Марти так же опытна, как Регина Дарлингтон. Предполагал, что они насладятся ночью любви, и не будут сожалеть об этом утром. Но теперь Ночное Солнце понимал, как жестоко ошибался. Он-то обещал Идущему-по-Следу вернуть свою пленницу в семью такой же, какой она попала ему в руки.
Таинственного Воина не проведешь. Он непременно обо всем узнает и не одобрит поступок лакотского вождя, не сдержавшего слова.
Ночное Солнце поднялся и с тяжелым сердцем посмотрел на спящую Марти. Она улыбалась во сне. Раскаяние Ночного Солнца сменилось яростью.
Лучи теплого сентябрьского солнца разбудили Марти. Она потянулась, вздохнула, вспомнила восторги минувшей ночи и протянула руку, надеясь коснуться Ночного Солнца. Но его не было.