– Бомж… Точно бомж! Попался, сучий потрох… Айда за ним!
Малеванный и Люсик наддали ходу, что было непросто. В той стороне, где скрылся человек, находились скальные обрывы, и они запросто могли свалиться в пропасть. Но ретивость взяла верх над благоразумием, и компаньоны прыгали по камням, как горные козлы.
Они уже слышали треск сушняка под ногами беглеца, как неожиданно раздался отчаянный вопль и звук падения чего-то тяжелого. И тут же вслед за эхом загремел непродолжительный камнепад.
Когда Малеванный и Люсик прибежали на место происшествия, все уже было кончено. Человек лежал в глубокой расселине, заваленный камнями. Он не двигался.
– Хана бомжу, – устало и не без сожаления сказал вор. – Отбегался.
– Это не бомж, – возразил ему Люсик, рассматривая человека в бинокль. – Это кто-то другой.
– Неужели алкаш? – обрадовался Малеванный.
– Нет. Какой-то незнакомец.
– Дай! – Малеванный вырвал у Люсика бинокль. – Не мели чепуху. На острове, кроме нашей шоблы, никого нет.
– Я же не слепой, – обиделся Люсик.
Вор смотрел в окуляры бинокля не менее минуты. А затем с удивлением сказал:
– Гад буду, какой-то чужой хмырь. Как он сюда попал и что здесь забыл?
– Может, на катере приплыл. Турист. Или местный.
– На катере, говоришь? – оживился Малеванный. – Это было бы клево…
– Только где этот катер…
– А мы его спросим, – отрезал вор. – Надо к нему спуститься.
– Да вы что, Григорий Иванович! – ужаснулся Лютик. – Сорвемся – костей не соберем. Здесь такая крутизна…
– Надо, Лукьян, надо! Это шанс. И его никак нельзя упускать. Так что не мандражируй и готовься к спуску.
Люсик еще что-то недовольно бубнил себе под нос, но Малеванный его уже не слушал. Перед выходом, предполагая определенные трудности при восхождении на гору, они нарезали лиан, которые тащил на себе Люсик. И теперь лианы пригодились.
Связав из них канат нужной длины и прикрепив один его конец к дереву, вор скептически посмотрел на помертвевшего от страха Люсика и сказал:
– Добро, остаешься здесь. Полезу я. Будешь на подстраховке…
С этими словами Малеванный закрепил свободный конец лианы вокруг своей талии и начал спускаться в расщелину. Люсик в это время потихоньку травил импровизированный канат, выполняющий роль цирковой лонжи.
На удивление спуск прошел гладко, без сучка без задоринки. Это только сверху казалось, что стены расщелины чересчур круты. На самом деле они изобиловали уступами и трещинами и напоминали лестницу, сработанную сказочными гномами. Вскоре Малеванный уже был внизу, где сразу же начал разбирать каменный завал над человеком.