– Покажешь, где живет это чудо природы?
– Зачем? – недовольно нахмурился Самусь.
– Чтобы никогда к его жилищу не приближаться.
– А… – Бомж успокоился. – Тогда можно. Только издалека. Его лучше не злить.
– Это мы знаем, – ответил после некоторого колебания Гараня.
И рассказал Самусю о прибытии на остров малайцев, о святилище с идолом и о схватке обезьяночеловека с леопардом.
– Вот те раз… – задумчиво молвил бомж. – Похоже, он владыка этого острова. – Самусь помрачнел. – И как же мне с ним ужиться? – Последнюю фразу он произнес шепотом, а потому Гараня переспросил:
– Что ты сказал?
– Да так, ничего…
Неожиданно высоко над островом пролетел реактивный самолет и исчез за горизонтом, оставив после себя белый инверсионный след.
Гул двигателей на миг приглушил все остальные звуки, властно напомнив «новым робинзонам», что расстояние до так называемой цивилизации с ее вывернутыми наизнанку понятиями о морали и нравственности, с ее лицемерием и показухой на самом деле мизерное.
Серьезные разногласия между компаньонами начались на третий день после появления туристического судна возле острова. Все началось с того, что Малеванный перед завтраком угрюмо сказал:
– Похоже, этот остров заколдованный. Я давно подозревал, что тут что-то не так.
– Ну почему, почему они не захотели нас за брать?! – вскричал Люсик.
– Испугались твоей бородатой рожи, – мрачно пошутил вор.
– Вы на себя посмотрите, – огрызнулся Люсик.
Вор невесело осклабился и почесал подбородок.
Люсик демонстративно отвернулся и начал точить мачете.
За месяц скитальческой жизни у них отросли бороды: у Малеванного – пегая, но густая, «шкиперская», а у Люсика – рыжая, жиденькая и клочковатая – как у кота Базилио из детского фильма «Золотой ключик». Вор смеялся:
– Слушай, паря, у тебя в роду, случаем, не было раввинов? Ты просто вылитый борух[6].
– Григорий Иванович!..
– Все, все, умолкаю…
Малеванный встал с песка и направился к воде. Раздевшись, он бросился в ласковые волны и не менее получаса плавал, погрузившись в невеселые мысли. Ему захотелось побыть наедине с собой, чтобы Люсик не зудел над ухом, а лучшего места для уединения и размышлений, чем середина бухты, сыскать даже на необитаемом острове было трудно.
Когда вор вышел на берег, угрюмый Люсик все еще точил мачете, время от времени пробуя заскорузлым пальцем остроту лезвия. Он даже не взглянул на Малеванного, когда тот подошел к нему.
– Что, на охоту готовишься? – с иронией обратился к Люсику вор.
– На охоту, – глухо ответил Люсик и поднял взгляд на компаньона.
Малеванный посмотрел ему в глаза и невольно содрогнулся – они были налиты холодной яростью вперемешку с беспощадностью. Таким вор видел Люсика впервые.