Кейн не удивился этому сообщению. При том образе жизни, какой вел Трэвис, странно было, что он до сих пор не стал ответчиком по дюжине исков об установлении отцовства.
– Ты уверен, что это твой ребенок?
– Да. Никто этого не отрицает.
– Почему она не сказала тебе о ребенке?
Он пожал плечами:
– Возможно, она думала, что из меня не получится хороший отец. А вернее всего, она влюбилась в другого и хотела, чтобы я исчез из ее жизни.
– И теперь она тебя шантажирует?
– Нет. – Трэвис еще раз изложил свою версию истории, рассказал о попытках договориться с Дайаной и о ее решении запретить мальчику любые контакты с семейством Линдфордов.
Пока Трэвис рассказывал, Кейн наблюдал за ним, прислушиваясь к модуляциям его голоса, отражавшим попеременно то тревогу, то гнев. Ему показалось странным, что человек, который всегда всеми силами старался избежать любой ответственности, вдруг так захвачен мыслью заполучить сына, которого никогда в глаза не видел. Подождав, пока официант принесет заказанное блюдо, он как бы между прочим сказал:
– Ты меня удивляешь, Трэвис. Вот уж никогда не думал, что у тебя так сильно развиты отцовские чувства.
– Так оно и было раньше, – ответил Трэвис распластывая вилкой поджаренную устрицу. – Пока я не увидел этого мальчика. – Он, не моргнув, выдержал недоверчивый взгляд Кейна. – А теперь, узнав, что он мой сын, я хочу познакомиться с ним поближе. Я хочу участвовать в его жизни, заниматься чем-нибудь вместе с ним, ну, скажем, играть в мяч, ходить на рыбалку.
Кейн едва подавил улыбку. Трудновато было представить себе Трэвиса с удочкой, насаживающего наживку на крючок.
– Ты об этом говорил с матерью мальчика?
– Конечно, говорил, но ее это не волнует. Она затаила на меня злобу за какой-то проступок, которого я никогда не совершал. Я намерен судиться с этой чертовкой за опекунство, – добавил он, прожевывая устрицу.
– Но ты же не имеешь в виду безраздельное попечительство?
– Нет, именно безраздельное, полное попечительство. Я пытался достичь компромисса, Кейн, но она упорно стоит на своем. В таком случае и мы будем непреклонны.
Кейн поставил локти на стол и сцепил пальцы.
– Послушай меня, Трэвис. Дела об опекунстве обычно превращаются в нескончаемую тяжбу и изматывают эмоционально обе стороны, не говоря уж о ребенке, для которого они просто убийственны.
– Я все это понимаю. Мне важно лишь знать, есть ли у меня шанс выиграть процесс.
– Несколько лет назад я ответил бы тебе отрицательно, но теперь многое изменилось. В феврале прошлого года штат Калифорния принял закон, согласно которому отец внебрачного ребенка имеет одинаковые права с его матерью. Поэтому я отвечаю положительно: да, ты можешь возбудить дело в суде.