— Ребенок Джиллианы не будет наследником нашего престола. Когда брак будет признан недействительным, мне так или иначе придется отказаться от всех отцовских прав.
— О чем ты говоришь? — багровея от возмущения, вскричала Мелесант. — Признать брак недействительным, а младенца, который потом унаследует престол, внебрачным? Папа Луций никогда на это не пойдет.
— Ошибаешься. Согласно старинному закону, брак может быть аннулирован, если между супругами установлено достаточно близкое родство.
— Какое может быть родство между тобой и талшамарской королевой?
— Кардинал Фейлшем выяснил, что наши с Джиллианой бабушки приходились друг другу родственницами.
— Седьмая вода на киселе!
— Возможно. Однако под этим предлогом Папа твердо обещал признать недействительным наш союз.
Мелесант лихорадочно соображала, что делать дальше. События развивались слишком стремительно, и она боялась что-нибудь упустить.
— Ты решительно отказываешься от своего брака?
— Да.
— Жаль.
— Я должен идти. Думаю, что, когда мы увидимся в следующий раз, кому-то из нас придется признать свое поражение.
— А твоя супруга знает, что ты собрался идти войной против собственной матери?
— Я не счел необходимым посвящать ее в это. Когда все произойдет, она, по счастью, будет уже далеко отсюда.
Встретившись, глаза матери и сына снова обдали друг друга холодом.
— Говорю тебе в последний раз — откажись от борьбы, — с видимым отвращением сказал Райен.
— За что ты меня так ненавидишь? — В вопросе Мелесант послышались нотки искреннего сожаления.
— Ты повинна в смерти отца, — бесстрастно отвечал Райен.
— Я давно ждала, когда ты предъявишь мне это обвинение. Твой отец был мягкотелым слюнтяем и никудышным правителем. Тебе это должно быть известно лучше, чем любому другому.
— И все-таки он был мой отец и твой муж. Заметь, я даже не поминаю сейчас о том, что ты предала меня и позволила людям Генриха увезти Кассандру в Англию.
— Ты, конечно, можешь мне не верить, но я не знала, что в Англии над тобой и Кассандрой нависнет угроза смертной казни. Я пыталась вам помочь… но Генрих всегда был упрям. — Мелесант ни в чем не желала чувствовать себя виноватой.
— В таком случае тебе следует благословить Джиллиану: ведь она сделала то, что не удалось тебе.
Мелесант снова с улыбкой протянула ему руку, но Райен, едва коснувшись ее, отступил на шаг.
— Жаль, что все так вышло.
Принц резко развернулся и ушел, провожаемый задумчивым взглядом Мелесант. В эту минуту она почти искренне сожалела о том, что ей предстояло сейчас сделать.
Из-за парчовой ширмы бесшумно появился Эскобар, слушавший разговор королевы с сыном.