— Да. Вы за смерть своей матери, а я… — Райен осекся. — Словом, у меня на это есть свои причины.
Джиллиана снова перебралась к изголовью.
— И что же мы теперь будем делать? Развязав кожаные ремни, он стянул с себя обувь и принялся расстегивать безрукавку.
— У меня сегодня был тяжелый день. Если позволите, я тоже лягу в постель.
— Я… — вконец смутившись, Джиллиана зажмурила глаза. — Как вам будет угодно.
Он рассмеялся, отметив про себя, что у нее восхитительная манера краснеть.
— Разве можно устоять против такого заманчивого приглашения?
— Надеюсь, вы знаете, что надо делать? — Смущение Джиллианы неожиданно сменилось озабоченностью. — Мне хотелось бы зачать дочь, поскольку последние двести лет в Талшамаре правили королевы.
От таких слов Райен, только что скинувший короткую рубаху, застыл на месте.
— Я вижу, вы подходите к этому вопросу с холодной головой. Не уверен, что я сумею вам быть полезен, если в постели мне придется действовать по указке.
Некоторое время она смотрела на него в явном недоумении, потом решительно откинула черную прядь со лба.
— В таком случае скажите мне, что делать, и я все сделаю сама.
Присев на край кровати, он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
— Послушайте, много ли вам вообще известно о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной?
Она отвела взгляд и негромко сказала:
— По правде говоря, ничего. В своей жизни я почти не сталкивалась с мужчинами — кроме сэра Хэмфри да священника, который иногда приходил к нам в монастырь.
— В монастырь? — удивленно переспросил он.
— До шестнадцати лет я воспитывалась в монастыре, а потом в Солсбери, у королевы Элинор, там она сама была моей наставницей.
Взгляд принца сделался вдруг холодным.
— Так это она внушила вам, что вам нужен ребенок от меня?
— Да нет же! Ваша недоверчивость приводит меня в отчаяние. Речь шла только о том, чтобы я объявила Генриху о своей якобы беременности. Но позже я сама поняла, что ребенок мне действительно необходим.
Его рука тяжело легла на ее плечо.
— Зачем?
— Моя жизнь будет в вечной опасности, пока я не произведу на свет сына или дочь, которые могли бы унаследовать талшамарский престол.
— Боюсь, что вы не продумали этот вопрос до конца. Вам не приходило в голову, что ребенок, родившийся от меня, будет в первую очередь моим наследником?
— Если я буду его матерью, то это будет мой ребенок, — сердито отвечала она. — Вы же можете иметь для себя наследника от любой другой женщины. Думаю, за этим дело не станет: придворные дамы всю дорогу пели мне о том, какой вы красавец и как бы они хотели оказаться на моем месте.