Губы Райена непроизвольно расплылись в улыбке.
— Вот как? Быть может, мне пойти отыскать кого-нибудь из них?
Джиллиана нерешительно коснулась его рукой.
— Я понимаю, вам, возможно, нелегко сделать то, о чем я прошу, — но ведь для меня это так важно.
— И вас не смущает даже то, что Генрих хочет отправить нас на Фалькон-Бруин?
— Что ж, пока мне придется ему подчиниться. Но как только дитя появится на свет, никто и ничто не сможет меня удержать: я вернусь в Талшамар.
— Признаться, я не мог и помыслить, что на свете существуют еще такие невинные создания, как вы.
— По-вашему, это очень скверно?
— Не в этом дело. Но вы так молоды — в определенном смысле слишком молоды. Право, рядом с вами я начинаю чувствовать себя бессовестным совратителем… — Он встал и, отойдя от кровати, начал снова одеваться. — Нет, Джиллиана, я не могу выполнить вашу просьбу.
Губы девушки дрогнули. Чем она его оттолкнула? Быть может, надо вести себя как-то по-другому? Она тихо слезла с кровати и подошла к Райену.
— Я вам не нравлюсь?
Они стояли сейчас возле окна, и ее синие глаза, казалось, вбирали в себя лунный свет.
— Отчего же, вы очень красивы. — Хладнокровие давалось ему нелегко.
— Я уверена, что у меня все получится очень хорошо, только скажите мне, что сделать.
Взгляд Райена скользнул к горловине ее ночной рубахи. Шелковые ленты на ней развязались, и в разрезе виднелись нежные выпуклости ее грудей. Его бросило в жар. Слава Богу, она не догадывается, что с ним происходит.
— Думаю, не стоит продолжать этот разговор. Сейчас у меня нет никакого желания обучать девственницу искусству любви. Возвращайтесь в постель.
Джиллиана, однако, не собиралась так легко сдаваться.
— Элинор всегда говорила, что я прекрасная ученица. И потом, у кого же мне учиться этому искусству, как не у собственного супруга?
— Я не могу считать себя вашим истинным супругом.
— Быть может, вы… У вас есть возлюбленная?
— Да.
Это признание почему-то причинило ей острую и неожиданную боль.
— Ваша любимая ничего не потеряет. Я прошу у вас только одну эту ночь. Неужели это слишком дорогая цена за вашу жизнь?
Он вдруг почувствовал смертельную усталость, как глупо сопротивляться в подобной ситуации.
— Миледи, никто не может поручиться, что именно сегодня вы примете мое семя.
— В таком случае мы оба будем считать наш брак неудавшимся. При первой же возможности я съезжу в Рим и попрошу Папу его аннулировать. — Помолчав немного, она добавила — Надеюсь, Генрих не узнает, что мы с вами не были сегодня вместе и что, стало быть, я свободна. Элинор боялась, что он станет вынуждать меня выйти за Джона… Он уже заговаривал об этом сегодня утром.