– Это я, – сказала Маруся.
Актриса не шевельнулась.
Маруся села на краешек ее кровати. Достала конфету, положила ее под ее ладонь. Рука была напряжена.
– Я принесла вам конфету. «Грильяж». Мои любимые.
Они помолчали, Маруся посмотрела в окно.
Деревья, и листья на них, и воздух за окном застыли так же, как эта безмолвная фигура на белой, аккуратно застеленной кровати.
– Здорово вы придумали, – сказала Маруся. И одобряюще улыбнулась. Хоть актриса ее и не видела. Она оставляла свои глаза закрытыми.
Подождала минутку, словно дала ей время ответить. Мысленно.
– Когда глаза закрыты, то они не моргают, – произнесла Маруся. Понимающе. М очень нежно.
– И о чем тут тогда говорить, правда? – Маруся подумала, может быть, развернуть конфетку и вложить ее, развернутую, актрисе в руку? Или, может быть, в рот?
Не стала.
– На улице тоже ничего не происходит, – произнесла Маруся, – ив холле. Правда, они собрались в «Монополию» играть. Писательница, наверное, фруктовые сады скупает…
Маруся снова сделала паузу, чтобы дать возможность актрисе мысленно улыбнуться.
– Только без вас всем скучно. Все вас ждут. Все, – повторила Маруся. – Даже эта смешная медсестра в реперской шапочке. Вы, наверное, ее помните. Вам бы эта шапочка очень пошла. Вы бы просто отлично в ней выглядели…
Маруся даже не увидела, а почувствовала, что дверь слегка приоткрылась, она обернулась, та самая медсестра в черной крупной резинкой вязанной шапке, которая так необычно сочеталась с ее больничным халатом, кивнула ей, и Маруся ответила ей понимающим жестом руки.
Дверь прикрылась.
– Ну, я пойду, – сказала Маруся. И послушала тишину. – Рада была вас видеть. Я еще позже зайду.
Она встала и, ласково улыбнувшись, кивнула актрисе. Выложила на тумбочку все конфеты, что были у нее в кармане.
– Дайте мне телефон, – попросила Маруся медсестру в шапочке.
– Не положено, – сказала медсестра. – Для вас нужно специальное разрешение доктора.
– Я хочу папе позвонить, – сказала Маруся очень жалостливо.
– Какой он тебе папа, бедняжка, – черная шапочка сочувственно качнулась.
– В каком смысле? – не поняла Маруся.
– Ох, пройдет время, все станет на свои места. Жизнь, она длинная. Все будет хорошо.
Марусе захотелось угостить медсестру конфетой. Но карманы оказались пусты. Поэтому она только улыбнулась.