– Какой маленький и такой грозный, – сказала с улыбкой Биби-ханум. – Ты напрасно ударила его. Коксемсер все-таки волк.
Кунайым-Жупар-бегим и сама сожалела о своем поступке. Волчонок нравился ей. Она достала из кармана кусочек иримшика – сладкого сушеного творога – и бросила его зверенышу. Но впервые тот не принял от нее лакомства, а отскочил в сторону, настороженно следя за рукой девушки. С этого дня Коксемсер больше никогда не играл с Кунайым-Жупар-бегим и, завидев ее еще издали, старался избежать встречи, отводил в сторону злые глаза.
Девушка тоже чувствовала неприязнь к себе волчонка, и, по мере того как он рос и превращался в большого зверя, страх все чаще приходил в ее сердце.
С того времени, как Тохтамыш взял Кунайым-Жупар-бегим в жены, она реже стала бывать во дворце гурхана и постепенно забыла о своей ссоре с волчонком. И вот теперь, когда Тимур и его свита повернули своих коней к аулу Тохтамыша, беспокойство, которое вдруг проявил Коксемсер, никого не насторожило. «Наверное, чует чужих собак, – подумал Тимур. – Туго им сейчас придется…» Он хотел приказать своему хурши – псарю, чтобы тот взял волка на привязь, но не успел. Коксемсер вдруг рванулся вперед и, вытянувшись всем своим огромным и длинным телом, стремительно понесся к аулу. Короткие уши его были плотно прижаты к огромной лобастой голове. Сердце подсказывало Тохтамышу, что сейчас случится несчастье. Огрев коня камчой, он помчался вслед за волком, но было поздно. Как в страшном сне увидел он то, от чего кровь в его жилах заледенела…
На краю аула стояли люди, вышедшие встречать гостей, и впереди всех была Кунайым-Жупар-бегим с годовалым сыном на руках. Со всего разлета, взвившись в воздух, волк бросился на женщину и вцепился в ее горло. Ребенок, завернутый в цветное одеяло, выпал из рук матери, отлетел в сторону. Хрипя, давясь слюной, волк продолжал терзать неподвижное окровавленное тело женщины, распростертое на земле. Тохтамыш выхватил саблю, на всем скаку ударил ею зверя. Голова Коксемсера откатилась в сторону. Тохтамыш развернул коня, хотел спрыгнуть с седла, чтобы подбежать к жене и сыну, но оказавшийся рядом Тимур властно крикнул:
– Стой! Не подходи к ним!
Подскакал личный лекарь гурхана Акшаш – белобородый старик с глубоко упрятанными под выступающими надбровными дугами умными глазами.
– Объясни мне, что произошло с Коксемсером. Он никогда не смел броситься на человека, не знал вкуса его крови.
Лекарь, не слезая с коня, наклонился над телами женщины и волка. Чуть в стороне тихо и жалостливо плакал ребенок.