Медведь снова глотнул чаю и угрюмо сказал:
– Обманули тебя, Ваня. Мы с тобой в этом поезде только до Москвы и доедем, а дальше, может, обычный этапный телятник повезёт…
– Что? – встрепенулся Запорожец.
– То самое… Не «Лензолото» тебе светит, а «Дальстрой». А мне – Беломорканал.
И замолчал надолго.
«Ничего, Филя, ты и на канале хорошо устроишься, – подумал Запорожец. – Там Раппопорт тебе непыльную работёнку найдёт. А я и в «Дальстрое» не пропаду… Ого, да я такое знаю! Нет, я ИМ нужен. И буду нужен!»
Записочка, переданная Кирову накануне убийства безвестным лигером-библиотекарем, не была подшита к делу. Запорожец позаботился, чтобы она сохранилась в целости и сохранности. Кто знает, может быть, эта записочка ещё пригодится… Запорожец слегка улыбнулся. Что ж, у вождя мирового пролетариата есть чему поучиться. Например, сохранять копии документов, даже если эти документы в данный момент кажутся неважными. Впрочем, что касается записочки… О! Это козырь. Козырь против всех них! И, может быть, именно ему, Запорожцу, удастся вывести скрытых троцкистов на чистую воду и обелить своё запятнанное имя. Хотя бы в глазах потомков…
«Потомков… До них еще жить да жить…»
С этой неутешительной мыслью он разделся до тёплых офицерских кальсон и лёг на постель, кутаясь в жидкое казённое одеяло.
Он задремал под перестук колёс. Ему снилось что-то страшное: доктора со шприцами и скальпелями склонялись над ним, а неподалёку, на кушетке, лежал прикрытый окровавленной простынёй бездыханный Филипп Медведь.
* * *
Но действительность была страшнее сна. В этот самый момент Иосиф Виссарионович внимательно читал и перечитывал ту самую записку, найденную у Кирова. В записке было написано: «Вас хотят убить. Покушение произойдёт в ближайшее время». И подпись: «Лигер Торо».
До Запорожца копию с записки – примитивно, под копирку, – успела снять вездесущая красавица и секретный агент Зинаида Ивановна.
Перечитав записку в очередной раз, вождь взял трубку, пососал мундштук. Глядя куда-то в пространство за задёрнутыми портьерами окнами, он вдруг усмехнулся.
– Всякому овощу своё врэмя!.. – подумал он вслух и добавил: – Хорошие пословицы есть в русском языке…
Открыл стол, достал папку безо всяких надписей, вложил в неё записку. Взял ручку со стола и написал печатными буквами, крупно: «Лига». Потом спрятал папку в стол. И задумался над богатством идиом русского языка.
И еще он думал о том, что от этой бумажки лет через сто, может быть, будут зависеть судьбы целых народов.
* * *
ЛЕНИНГРАД.
Декабрь 1934 года.
Теперь Лукавину не оставалось ничего другого, как бежать. Это он понимал и сам, без дополнительных указаний.