Лили весело рассмеялась и, подняв затянутую в перчатку руку, поприветствовала двух леди, выходивших от модистки. В этот самый момент проходивший мимо Джордж Бригем дотронулся тросточкой до полей шляпы и поклонился Лили. Невиль видел, что Лили держала себя как настоящая леди. Элизабет сделала свое дело, и Лили, выйдя из тени, стала вести себя гораздо свободнее. А он хотел спрятать ее в глуши, взять под свою защиту, а ведь тем самым он мог бы сделать ее навсегда несчастной, замкнувшейся в собственном мирке. От этой мысли Невилю стало не по себе.
Он отвел ее к лучшему в городе ювелиру, объяснив ему, что мисс Дойл не хотелось бы оставлять медальон и что она предпочитает подождать, когда цепочку починят. Им предложили сесть, и Лили внимательно следила за работой ювелира.
Медальон был золотым. Золотой была и цепочка. Это была не какая-то безделушка, которую сержант мог купить на свою нищенскую зарплату. Невиль видел этот медальон десятки раз на шее Лили, но ему и в голову не приходило рассмотреть его поближе. Сейчас он обратил внимание на замысловатый рисунок на крышке медальона, но не сделал попытки разглядеть его. Ему казалось, что Лили этого не хочет, и он уважал ее желание.
Когда работа была закончена, Невиль заплатил за нее, и Лили спрятала медальон в ридикюль.
– Ты не собираешься носить его? – удивился Невиль, когда они вышли от ювелира.
– Я не носила его так долго, – ответила она, – что мне хочется дождаться какого-то особого случая, чтобы снова надеть его. Пока я не знаю, когда это произойдет. Я постараюсь найти подходящий случай.
– Позволь мне угостить тебя мороженым у Гантера, – предложил он.
Подумав, Лили кивнула:
– Спасибо, милорд. Благодарю вас также за цепочку. Вы очень добры ко мне.
Они ступили на мостовую, и он, наклонившись, заглянул ей в глаза:
– Лили, не надо меня благодарить. Это вовсе не моя доброта. Я опять поступил как эгоист. Когда ты снова наденешь медальон, я надеюсь... я полагаю... что ты вспомнишь не только папу и маму, но и человека, который будет всегда считать себя твоим мужем.
– Не надо, – сказала она, глядя на него большими голубыми глазами.
– Но ведь ты будешь помнить об этом, правда? Лили молча кивнула.
В этот день Лили с утра испытывала страх. Она молила Бога, чтобы Элизабет поехала с ними. Когда вопрос об экипаже был решен, она стала молиться, чтобы пошел дождь, что вынудило бы их ехать в закрытой карете, и тогда Элизабет обязательно поехала бы вместе с ними.
Лили чувствовала себя обессиленной. Ей было так трудно смотреть на Невиля, говорить с ним, быть наедине, не раскрывая ему своих истинных чувств. После встречи с ним воспоминания нахлынули на нее с новой силой, и это было невыносимо. Ей не нужны новые впечатления. Она и без того переполнена прежними.