– Если ты собираешься провести здесь всю ночь, то тебе лучше снять это платье и лечь со мной рядом, – с трудом выговаривая слова, предложил Невиль. – Как-никак ты моя жена.
– Да, – ответила она, но его сознание уже отключилось, и он не понял, согласилась ли она.
Боль дала о себе знать с новой силой. Он чувствовал, как распух его язык. Дыхание было тяжелым. Он ощутил какое-то новое тепло с левого бока и чью-то маленькую ручку в своей руке.
Лили проснулась, когда в комнату проник серый предутренний рассвет. У нее было такое ощущение, что с ее правого бока горит огонь. Кто-то разговаривал.
Невиль извинялся перед Лорен. Затем он разговаривал с сержантом Дойлом, говоря, какого он свалял дурака, оставив его умирать под пулями. Затем он приказывал своим солдатам не обращать внимания на огонь французов, который велся с обеих сторон, и оставаться в ущелье до тех пор, пока они не найдут его свидетельство о браке. Затем он говорил кому-то, что потерял рассудок, когда взял Лили в Воксхолл и пресек все попытки Элизабет остановить его. У Невиля была сильная лихорадка и сопутствующий ей бред.
Расстегнув его пижамную куртку, Лили смачивала ему грудь холодной водой, когда пришла Элизабет. Увидев Лили в одном белье и посмотрев на левую сторону кровати, где, вне всякого сомнения, спали, она только подняла брови и спокойно подключилась к уходу за больным, сказав Лили, что пока отменила все уроки.
Лили упорно отказывалась покинуть комнату до самого полудня. По опыту она знала, что раненые чаще умирают от послеоперационной лихорадки, чем от самих ран. Рана от пули, застрявшей в плече, сама по себе могла быть и несмертельной, а вот лихорадка могла привести к летальному исходу. Она не оставит его, она будет ухаживать за ним до самого выздоровления, а если ему суждено умереть, то она хочет быть рядом.
Но Элизабет была права: трудно ухаживать за человеком, когда ты вместе с ним пережил эмоциональное потрясение. Когда ты настолько любишь его, что знаешь, его смерть оставит в душе глубокую пустоту, которую ничем не заполнишь. Когда ты знаешь, что он принял пулю, которая предназначалась тебе. И когда ты даже не понимаешь, почему это случилось.
Лили никогда не говорила Невилю, что любит его, во всяком случае, со дня их свадьбы. А сейчас может быть уже слишком поздно. Сейчас она могла бы твердить ему о своей любви хоть целый день, но он уже ничего не воспринимал.
Может случиться так, что она уже никогда не скажет ему, что до самого своего смертного часа будет считать его своим мужем, даже несмотря на то что церковь и государство не признают их брак законным.