Человек с родимым пятном на шее кивнул.
– Берутся оформить. За… – Он отогнул на одной руке свой увечный палец и три пальца на другой руке. Нули показывать не стал. И так понятно сколько их. – Гарантируют в течение трех дней. Отсчет ведется по получению предоплаты. Предоплата обычная, половина. Если малость накинуть, можно на выбор заказать: чтоб помучился; на перо; чтоб при попытке к бегству; чтоб от грыжи, это когда вырезают грыжу и запузыривают в глотку, пока не задохнется. А вот за столько, – пальцев стало гораздо больше, – обещают из него чучело сделать. Хошь, покрась в бронзовый цвет и ставь в зимнем саду, будто памятник Спартаку.
– Так в чем проблема?
– В башлях. Можем себе позволить? Стоит Шрам того?
– Можем. – Опять за столом засияла голливудская улыбка. – Максай, только без лишнего шика, по первому тарифу. Мы – не новые русские из анекдотов. И если из каждого жмура чучело надувать. Кунсткамеры не хватит. Сегодня же вызванивай, кого надо. Шарманку надо заводить, не откладывая. Сколько он просидит? (В ответ – пожатие плечами, упакованными в клубный пиджак.) Вот то-то! Ну три-то дня у нас имеются. А от Шрама нам неприятностей перепадет на сумму вдесятеро против. – И опять белозубый умолчал, какую путь-дорожку ему переступил Сережка Шрамов. А дело на Руси самое обычное: задолжал зубатик Серегиному инвестиционному фонду «Венком-капитал». Мочилово же – самый надежный способ избавляться от долгов.
– Ну, тогда помянем друга. – Укороченный палец вновь расплющился о рюмочный бок. – Земля ему пухом.
– Спи спокойно, дорогой корефан. Понял? – снова типа шутканул белозубый.
Они выпили, не чокаясь…
Второй следственный изолятор Санкт-Петербурга «Углы» мало чем отличался от знаменитых «Крестов». Чуть поновее, чуть поменьше в размерах, послабже слава. В народе его за схожесть часто так и называли; «Вторые Кресты», «Малые Кресты», «Угловые Кресты»… Скромно сидело начальство «Вторых Крестов» на совещаниях, тише едешь – дольше будешь. Тишина стояла в коридорах «Малых Крестов». Мертвая тишина и жуть,
«Какой навар можно снять с того, что Шрам проторчит в „Углах» неделю-две, а то и всего несколько дней? Выкинуть на время из блатной колоды и попробовать чего-то там перетасовать? Руководить братвой и делами он сможет и отсюда. А если цель при всех наворотах совсем другая – завалить Серегу Шрама?
А почему бы и не городить, с другой стороны, огород, если хочешь замести следы… Так, так, вот оно…»
Сергей открыл глаза. Над ним подвесным потолком красовалась изнанка верхней шконки: металлическая сетка с проваливающимся в ячейки матрацем. Матрацу, судя по замызганности, лет так миллиард.