Артист задумался, выслушав очередной вопрос, в студии установилась тишина, поэтому двум обитателям камеры стало слышно, как за спиной зашуршала простыня. Праслов оглянулся, улыбнулся и подмигнул. Любка в ответ вильнула спиной по простыне, согнула ногу в колене и провела ладонью по черным курчавым волосам, постриженным «дорожкой». Не на голове.
– Подожди, киска, дай от тебя отдохнуть, – вернул взгляд к телевизору бывший депутат. Его беспокойная правая рука все пыталась задушить круглый эспандер. – Попей мадерки.
Пить Любка не стала. Верно, лень было вставать, идти к столу. Она завела руки за голову и прикрыла глаза.
– А книжки мои оставить или в здешнюю библиотеку сдать? Вот, гляди. Карамзин, Черкесов, Сорокин…
– Ты что, уже откинулся?
Телку по имени Любка они пользовали на двоих. За уплаченные ей и вертухаям деньги на воле можно десяток, если не больше, точь-в-точь таких же лялек снять на ночку. Во-вторых, на разнообразие их не тянуло, не мальчики. Тем паче, до того как загреметь в затюремшики, они ворочали такими бабками, что перепробовали все, чего хотели, а здесь баба нужна им разве для здоровья, физического и психического.
Они заказывали только ее, Любку. Лишних глаз и ушей не нужно.
– Когда там новости? – Талалаев привстал, снял с телевизора программку, зашелестел ею.
Был у бывшего бизнесмена от Балтийского пароходства пунктик – массмедийный магнат по кличке Клюв. От новостных программ Талалаев ждал свежих известий о путаной жизни Клюва и его теледетищ. И очень радовали его в последнее время всякие «Вести» и «Сегодня». Клюв и вместе с ним его проекты откровенно тонули.
Талалаев ликовал, потому что во «Вторые Кресты» его засадил ни кто иной как Клюв, бывший приятель по тем еще древним временам, когда сам Клюв был непрочь сдавать пароходы по остаточной стоимости.
«Вот тебе бумерангом в попандопало! Не рой другому канаву!» – грозил Талалаев отманикюренным до блеска ногтем со вкусом скорбящему на экране Клюву. Да и судьба самого бывшего бизнесмена отныне поворачивалась к минусу задом, к плюсу парадным портретом.
– Чего тебе новости из «ящика», ты от людей завсегда больше узнаешь. Даже сидя в этой конуре. – Праслов подлил себе мадеры, к которой имел сильную привязанность. – Я вот мекаю, этого популярного Шрама надо бы к нам в гости зазвать. Человек в делах, многих знает, в свежем кипятке варится. Интересно послушать. Приходилось про него слышать, что толковый, может далеко ускакать.
– Новое поколение, – туманно высказался Талалаев и погладил свою профессорскую бородку, с которой в тюрьме не расстался, а наоборот, холил и лелеял, каждый день что-то выстригая, подравнивая. После паузы все-таки уточнил мысль: – Не могут же одни идиоты идти нам на смену, Хорошо, завтра зашлем деньги, пусть приводят в гости этого Шрама.