В тот же день, незадолго до ухода Камалова с работы домой, у него в кабинете раздался междугородный телефонный звонок, звонил из Прокуратуры СССР Виктор Сергеевич.
– Ну и наделали вы, Хуршид Азизович, переполох в Москве, вот только со второго подряд совещания вернулся. Отстояли вас, да и следователь наш по особо важным делам не подвел, крепкими аргументами запасся, как чувствовал, сколько у Арипова в Москве покровителей. А как у вас?
– У нас, как мне кажется, дебаты по этому поводу впереди, пока шоковое состояние у большинства. Хотя телефон у меня обрывают, отовсюду просят подтвердить арест, так сказать, из первых уст. Многим кажется, что случившееся нереально, фантастика, арестовать Арипова, депутата, Героя Соцтруда и прочая, прочая…
– Если будет туго, ставьте нас в известность, в обиду не дадим. Не забывайте о человеке, которого я упомянул тогда при встрече. – И разговор неожиданно прервался.
«Неужели меня прослушивают?» – мелькнула мысль у прокурора Камалова.
Как только Сенатор узнал подробности ареста хана Акмаля из уст самого Камалова, он тут же связался с Шубариным.
– Артур, ты не возражаешь, если мы с тобой где-нибудь пообедаем сегодня? – спросил он.
Шубарин понял, что возник срочный разговор с глазу на глаз, и предложил:
– Заказать столик в «Лидо»?
– Я бы хотел реже бывать там, оставив лишь инспекционные визиты к Наргиз. Давай лучше проедем в сторону Чимкента, найдется какая-нибудь чайхана по душе обязательно. Заезжай за мной через полчаса, я выйду, как обычно, с черного хода.
– Что-нибудь случилось? – спросил Шубарин, как только Сенатор появился из ворот хозяйственного двора, таким растерянным, жалким Японец никогда не видел вальяжного, властного Акрамходжаева.
– Разве я когда отвлекал тебя по пустякам? – ответил вопросом Сенатор, быстро ныряя в машину Японца.
Артур Александрович выехал на Софийский проспект, оттуда на Чимкентский тракт рукой подать, прав Сенатор, там начиная от дендропарка на окраине Ташкента до старинного русского поселка Черняева чайхана следует за чайханой, одна уютнее другой, то в тополиной роще, то на берегу какой-нибудь речушки или полноводного канала, то возле внушительного хауза. И в каждом поселке, прямо у дороги, мясные ларьки с подвешенными тушами курдючных баранов, купят печенку с думбой (курдючным салом), вот тебе и свежайший шашлык за десять – пятнадцать минут. От неожиданных мыслей Шубарину так захотелось шашлыка, что он вдруг, не по настроению товарища, выпалил озорно:
– Угощу я тебя, Сухроб, шашлыком из свежей печенки, и все твои беды покажутся незначительными. Что ты повесил нос? Разве убил кого? Да и в этом случае есть выход – откупиться, запугать, запутать, засадить за себя другого. Можно даже добровольца найти, а с тех пор, как идет афганская война, открылась и реальная возможность бежать за границу в любое время года, ты ведь знаешь, у нас в резерве и такой ход есть, лишь бы были деньги. Надеюсь, ты не промотал пять миллионов, что выдал тебе хан Акмаль за спасение своей души? С ними и на Западе не пропадешь, хотя говорят, что не конвертируемая валюта у нас, не верь, многим нужны наши деревянные рубли.