Странно, что накануне трагедии этой семьи он видел автора нашумевшего в крае романа «Одинокие прогулки» трижды. Первый: в «Лидо», он обедал там с корреспондентом американской газеты «Филадельфия инкуайер» Стивеном Голдстайном. Американец с разрешения администрации «Лидо» заснял интерьеры ресторана, которыми был восхищен, – оставил на память свою визитную карточку. Икрам Махмудович, знавший почти всех своих клиентов, сообщил Шубарину, что человек рядом с американцем и есть автор популярного романа о мафии в Средней Азии. Автор прошелся в романе и по теневой экономике, причем с большим знанием предмета, был там и герой, чем-то смахивающий на самого Артура Александровича.
Шубарин, по подсказке Гольдберга, прочитал роман еще в журнальном варианте, а затем в московском издании.
Летом восемьдесят восьмого года, когда вышел роман, для посвященного в дела человека была заметна явная пробуксовка перестройки на месте, и он подумал, что автор очень сильно рискует, обнажая для всеобщего обозрения реальный механизм власти в стране.
Второй раз Шубарин видел его в тот же день, проезжая мимо помпезного здания музея В. И. Ленина, опять же с американцем, на месте бывшего захоронения Шарафа Рашидовича, прежде всегда утопавшего в цветах, а ныне – ровной асфальтовой площадке. На месте бывшего захоронения Рашидова и фотографировал американский репортер автора романа о советской мафии, что ж, западному журналисту ни в хватке, ни фантазии не откажешь.
Случилось так, что в третий раз он видел их опять же вместе вечером того же дня в театре, на премьере спектакля по нашумевшему роману.
Не прошло и суток, как автора «Одиноких прогулок» и его семью буквально выколупывали из искореженной машины в 70 метрах от того места, где он посмел позировать на могиле Рашидова, что кому-то наверняка показалось кощунственным. Все это случилось в центре города в полночь, накануне праздника Октября, когда кругом еще гулял народ, почти у парадного входа в здание КГБ. И милицейских чинов набежало к месту аварии через пять минут немало. Писатель хотя и был весь переломан, но находился в сознании и, памятуя об угрозах, полученных им по поводу романа и письменно, и устно, успел сказать высоким милицейским чинам, что это, возможно, покушение и следует немедленно связаться с Прокуратурой.
Но никто из милицейских чинов и не подумал ставить Прокуратуру в известность, более того, хотя писатель назвал свою фамилию, всех троих – его самого, жену, сына увезли безымянными в три разные больницы. Зачем безымянными? Да чтобы друзья и общественность не вмешались именно в начальный этап расследования, пока успеют замести следы.