Акрамходжаев подкинул помощнику еще стопку бумаг, которые успел наспех проглядеть, все они безусловно представляли интерес, и Салим с первой партией документов отправился в подвал к множительной установке.
– На всякий случай по три экземпляра, – крикнул прокурор вслед однокашнику.
Слушать записи, даже выборочно, он не стал, неожиданно почувствовал, что у него гораздо меньше времени, чем предполагал, содержимое дипломата уже с первого взгляда представляло огромный интерес и, конечно, требовало более внимательного прочтения, анализа, выборки. А в кассетах, наверняка, комментарии к документам или тайны, не подтвержденные документами, могла быть там и срочная информация, но как бы там ни было, переписать следовало, и он, сняв звук, включил скоростную запись. На четыре кассеты по инструкции «Шарпа» требовалось 86 минут. Значит, у меня в запасе всего лишь полтора часа, за это время я должен бегло ознакомиться с бумагами в кейсе, а Салим успеть снять с них копии, как только запишется последняя кассета, следует позвонить по телефону, который вручил Коста несколько часов назад.
Сенатор почему-то ощущал смутную тревогу и понимал, что владельцев кейса необходимо успокоить как можно раньше, чтобы они не наломали дров. Прокурор вновь углубился в документы, попадались такие, которые тут же хотелось пустить в дело, но понимал, нельзя, приходилось себя сдерживать; он чувствовал, что обзавелся сверхъядерным оружием, оттого так радовался: тихо повизгивал, похохатывал, притоптывал ногами – подобного припадка восторга он никогда не чувствовал.
Салима за ксероксом мучил один вопрос: почему шеф назвал тестя капитана Кудратова, высокопоставленного партийного аппаратчика, – валетом, да еще пиковым, неужели он еще тайно и в карты катает? Поэтому, вернувшись в кабинет за очередной порцией бумаг, не выдержал и спросил:
– А что, тесть Кудратова действительно катает в карты по-крупному?
– С чего ты взял, что Ачил Садыкович, играет в карты, нашел в бумагах его долги? – засмеялся прокурор, видимо, представил того за карточным столом или что Коста включает партийному боссу счетчик.
Теперь настал черед удивляться помощнику.
– Ты же сам сказал – валет пиковый, а потом еще выругался.
– Было дело, – вспомнил Сенатор, – я действительно сказал на него валет пиковый, ты что, до сих пор не слышал это выражение? Оно, кстати, родилось в стенах нашей республиканской Прокуратуры, наверное, для новейшей классификации преступников, так сказать, особой его касты – валет пиковый – и все становится на свои места. – И шеф пояснил: – Ты, наверное, и сам обратил внимание по нашим делам, если мы раньше имели дело с карманниками, домушниками, угонщиками автомобилей, скупщиками краденого, с фарцовщиками, валютчиками, артельщиками, то вдруг обнаружилась мощная прослойка, не относящаяся ни к одной из ранее известных категорий преступников, – костяк ее составляют партийные и советские руководители, да таких рангов, что людей из правоохранительных органов оторопь берет, когда они натыкаются на такой айсберг, не знают, куда идти жаловаться и с кем согласовать его арест, случается, что нужно получить добро на санкцию у того, на кого вышел. И наши коллеги из Прокуратуры республики придумали для этой категории лиц шифр – валет пиковый, – и всем сразу становится ясно, какой тип всплыл в деле.