Шубарин терял главного покровителя, которому долго служил верой и правдой и считал его хозяином, Сенатор сам не раз слышал это из его уст, и представлялся шанс, правда очень трудный, тонко дать понять Артуру Александровичу, что он так высоко взлетел и собирается отныне покровительствовать ему, как прежде покровительствовал Анвар Абидович с вытекающими отсюда последствиями и субординацией в отношениях. Затея представлялась Сенатору не на один день, он понимал, кого хотел подмять под себя, но игра стоила свеч – прибрать к рукам Шубарина означало заодно и тех людей, которые много лет стояли у него на содержании. Разве такой расклад и перспектива не повод для радости, улыбок, шампанского, тут и сплясать не грех, думал он, мысленно готовясь к разговору с Шубариным.
Вечером Артур Александрович объявился в доме Акрамходжаева, он уже знал, что прокурор по пустякам не отвлекает, значит, что-то стряслось и требовало его участия. Хозяин дома встретил гостя приветливо и внешне мало походил на озабоченного проблемами человека, и это понравилось Японцу, он уважал людей сдержанных. Шубарина ждали и встретили накрытым в зале столом, бывал он здесь не часто, но регулярно, и хозяйка дома запомнила вкусы и привычки необычного среди друзей мужа человека, он единственный не приходил в дом без цветов и без подарков, причем всегда изысканных и редких, и ей было приятно хлопотать, когда муж предупреждал ее, сегодня у нас будет человек из Лас-Вегаса. Когда они перешли на время в домашний кабинет прокурора и удобно расположились друг против друга в добротных, мягких, кожаных креслах с высокими спинками, хозяин дома некоторое время театрально молчал, словно взвешивая, стоит или не стоит говорить, или, точнее, хотел показать, как важно то, что он сейчас скажет.
– Я должен раскрыть вам, – наконец-то заговорил он, – секрет государственной важности – сегодня принято решение об аресте Анвара Абидовича Тилляходжаева…
Шубарин принял новость по-мужски, только чуть заскрипела хорошо выделанная бычья кожа прекрасно сохранившегося старинного австрийского кресла.
– Когда это должно произойти? – как всегда, рассудительно спросил собеседник, наверняка стремительно считая варианты, связанные с неожиданной новостью.
– Наверное, недели через две, должны согласовать с Москвой, все-таки впервые арестовывается первый секретарь обкома, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР и обвинение ему предъявляется серьезнейшее. Уверен, его арест и в Москве вызовет не меньший шок, чем у нас. Вы бы видели лица тех, кого ставили в известность, зрелище не из приятных. Многие сегодня не уснут спокойно…