Чудо сделал Данил. Он вдруг схватил в руки привязанную к моему поясу гидроакустическую станцию, включил ее и направил на летящего дельфина. Тот вздрогнул, резко затормозил и замотал головой. Мне показалось, что по его телу пробежала судорога. Только тогда я сообразил, что же произошло.
Дельфины обладают собственным биологическим гидролокатором и способны ловить самые тонкие ультразвуковые колебания. Включив гидроакустическую станцию в активный режим, Данил буквально оглушил дельфина и подарил мне недостающие секунды. Нет, гораздо больше! Он подарил мне жизнь! Я сейчас же вложил в стволы патроны и, защелкнув их, взвел пистолет. Оглушенный лучом гидролокатора, дельфин метался передо мной, но с шести метров, что нас разделяли, я просто не мог промахнуться. Направив пистолет на обезумевшего зверя, я четыре раза методично нажал на спуск, и все четыре пули поразили цель. Дельфин окутался облаком хлынувшей крови, несколько раз конвульсивно дернул хвостом и вслед за убитым сородичем опустился ко дну. Когда его тело исчезло в глубине, я повернулся к Данилу и в знак благодарности слегка шлепнул его по плечу. Он в ответ развел руками, что на его языке, в зависимости от настроения, могло означать: «всегда рад» или «сочтемся».
Короткий обмен жестами. Слова и длинные речи бывают позже, когда группа возвращается с задания. Если не возвращается, то никаких слов не бывает. В подводном мире безмолвия «морские дьяволы» умирают молча. Но о смерти никто не думает. Все мысли направлены на решение поставленной боевой задачи. Вот и я после отражения нападения боевых дельфинов сразу переключился на поиск «Атланта». Жестом приказав Данилу следовать за собой, я вновь поплыл вдоль сети к северному молу. Время шло, и надо было спешить, поэтому пистолет я перезаряжал уже на ходу.
После гибели дрессированных дельфинов Ворохов не стал нырять на прежние пятнадцать метров, а поплыл у самой поверхности. Вода здесь была гораздо светлее. Акваскопы обеспечивали боевым пловцам неплохую видимость, и они выключили свои подводные фонари. Ворохов, плывущий первым, вскоре увидел вертикальную бетонную стену, которая являлась торцом северного мола. Именно к нему одним концом крепилась перегораживающая вход в гавань стальная противолодочная сеть. Ворохов серьезно опасался, что крики дельфинов могли быть зафиксированы опущенными в воду сонарами, а включенную в активный режим портативную гидроакустическую станцию разведгруппы вполне могли запеленговать береговые станции слежения. Но, как ни велик был соблазн выглянуть из воды, чтобы узнать, не объявлена ли на базе общая тревога, Ворохов решил этого не делать. «К «Атланту» нужно идти в любом случае. К тому же, может, там все и спокойно. А вот если меня заметят часовые, охраняющие мол, тревогу объявят наверняка», – рассудил он.