– Ничего, парни, прорвемся, – улыбнулся капитан. – Через пяток миль начинаются нейтральные воды, там они нас не достанут. Не та юрисдикция. Так что отдыхайте и ничего не бойтесь. – Капитан шагнул к выходу, но на пороге каюты остановился и, повернувшись к своим гостям, внезапно сказал: – Мне эта Америка уже самому вот где сидит, – для большей наглядности он чиркнул себя ладонью по горлу, после чего вышел и закрыл за собой дверь.
Но боевые пловцы отнюдь не разделяли искренней убежденности капитана сухогруза о том, что нейтральные воды заставят американских военных отказаться от своих намерений. Бизяев откинул одеяло и вскочил с койки. Он был в матросской тельняшке, тренировочных штанах и шерстяных носках, которые нашли для него матросы.
– Что будем делать, Стас? – взволнованно спросил Данил.
Станислав неторопливо поднялся и, усевшись на койку, сказал:
– Давай-ка еще по стакану чая.
Данил несколько секунд непонимающе смотрел на своего друга. Потом на его лице появилась улыбка, он шутливо ткнул Станислава кулаком в плечо и ответил:
– Давай! Ты прав, не будем пороть горячку.
Быстро заправив койку, офицеры натянули поверх своих тренировочных штанов матросские брезентовые шаровары, надели на ноги чьи-то старые кеды и в таком виде вышли из каюты. Остановившись в коридоре, Ворохов снял с шеи шнурок и одним из двух висящих на нем ключей запер дверь каюты. Вторым ключом запирался личный сейф капитана сухогруза, куда Станислав поместил снятое с обшивки американского атомохода записывающее устройство. Покинув каюту, офицеры поднялись в капитанскую рубку. Капитан встретил их ободряющей улыбкой. Но, заметив его слегка подрагивающую щеку, Ворохов понял, что он сильно волнуется.
– Уже четыре раза повторяли свой приказ. Все требуют остановиться, – заметил капитан и недовольно дернул головой. – Только, я так думаю, могли бы они нас догнать, не зудели бы в эфире. Чувствуют, что ничего у них не выйдет, вот и зудят. Нейтральные воды – вот они! – добавил он и вытянутой рукой указал на широкий иллюминатор капитанской рубки, за которым до самого горизонта тянулся океан.
При этом у капитана было такое выражение, словно он зрительно различал проходящую по океану границу нейтральных вод.
В это же время в капитанской рубке эсминца «Роуэл» между капитаном первого ранга Трентоном и командором Дженингсом происходил аналогичный разговор.
– Они уходят в нейтральные воды, – заметил Дженингс, приняв очередной доклад оператора радиолокационного поста.
– Так не дай им уйти! – воскликнул Трентон. – Твоя скорость в два раза выше, чем у этого тихоходного сухогруза.