Несмотря на невероятный эмоциональный подъем, она не смогла удержаться от внезапного протестующего вскрика, ощутив, как Эрнан вошел в нее. Бет сжалась, услышав глухой стон, который вырвался у него, когда он понял, с кем имеет дело. Но она уже была ко всему готова, выгибаясь навстречу ему. Неискушенное тело Бет жаждало, чтобы он пробудил чувства, которые она еще никогда не испытывала, чтобы показал ей тот вожделенный мир любви, о существовании которого она только догадывалась... Чтобы он научил ее достигать вершины чуда, неведомого до сих пор...
Позже, открыв глаза, она увидела, что Эрнан задумчиво смотрит на нее. Бет инстинктивно прижалась к нему.
– Что-то не так?– нежно спросила она, пребывая в любовной истоме.
– Почему ты не сказала мне, что у тебя это впервые?
Мрачный тон заставил ее почувствовать себя так, словно она сделала что-то нехорошее. Бет сжалась, приятная истома внезапно исчезла. Близость не принесла ему удовлетворения? Она нахмурилась.
– Разве это что-то меняет? Эрнан шумно выдохнул.
– Я не представлял, что ты столь... неискушенна.
Бет почувствовала, что краснеет.
– Ты хочешь сказать – неумела?
– Не в этом дело. Тебе следовало быть откровеннее.
А что бы это изменило? Бет готова была расплакаться: прекрасная мечта, которую сотворила ее фантазия, рухнула. Громко шлепнулась в грязь. На душе было скверно, очень скверно. Но почему?
Ее мысли прервал голос Эрнана:
– Ты так молода. Боже! Сколько тебе? Восемнадцать?.. Девятнадцать? Ты еще подросток. Ты ничего не знаешь о мужчинах.
Или о том, что мужчинам нужно? Он мог бы и не произносить этого вслух – и так ясно, о чем идет речь. Все только что пережитое ими могло быть вершиной наслаждения для нее, но, очевидно, не для него.
– Тебе было плохо со мной, да?– тихо спросила она.
Из горла Эрнана вырвался крик:
– Боже! Дорогая, я не говорю об удовольствии.
– Но тогда о чем?– настаивала Бет.– Если беспокоишься о контрацепции...
Она собралась сказать ему, что принимает противозачаточные, чтобы регулировать месячные, но Эрнан прервал ее:
– Да нет же! Я не допустил бы, чтобы ты забеременела. Да такой опасности и не было.
– Как ты можешь быть уверен?
Эрнан повернулся и долго смотрел на нее, как будто хотел прочитать что-то по глазам. Потом провел пальцем по контуру ее лица и мягко спросил:
– Ты действительно настолько невинна, Бет? Неужели мужское тело является тайной для тебя?
Она нахмурилась: о чем это он говорит? И вдруг истина поразила ее в самое сердце: все, что было так прекрасно для нее, не принесло Эрнану никакого удовлетворения. Как же она не заметила, что на вершину наслаждения взошла одна, оказавшись никуда негодной женщиной?