— Хорошо, Игорь, что-нибудь, придумаем будешь старшим прапором! — пообещал я.
***
После прохождения техники мимо Алихеиля я вновь перебрался на машину к Марасканову. БМП была плотно облеплена пропыленными солдатами. Мое любимое место на башне свободно, и я улегся, положив ноги на пушку и накрыв лицо капюшоном. Клубящаяся пыль окутала ущелье, местные племена стояли вдоль дороги и напряженно вглядывались в наш гремящий и рычащий караван. Бронемашина, будто маленький корабль, медленно плыла в пыльной дымке, словно в тумане. Ногами на «ребристом» листе лежал и перекатывался с боку на бок Якубов-большой. Дубино дремал позади механика, в башне храпели Савченко и сержант Фадеев. По бортам, держась за автоматы, дремали с одной стороны Тетрадзе и Уразбаев, а с другой — Якубов-маленький и Свекольников. Марасканов ругался о чем-то с комбатом, но доказать свою правоту никак не мог.
— Что он хочет? — спросил я, наклоняясь к Игорю.
— Возмущается, что я его бросил и не охраняю.
— Как бросил, его в этом потоке искать все равно что иголку в стоге сена. Он где-то впереди «Градов» и «Ураганов», а мы сзади, попробуй их обгони, если эти «монстры» всю дорогу занимают.
— Подорожник вперед рванул, а я его ждал, не двигался, думал, он где-то рядом стоит.
— А зачем ему охрана? Там с ним две БМП связистов, да и он же не один как перст, а рядом идет целая армия, — удивился я.
— Вот придрался и все тут. Он давно меня невзлюбил. Помнишь, еще на стрельбище я его перестрелял на двенадцать очков, а он себя первым снайпером считает в полку, — ответил старший лейтенант.
— Это когда на усы стреляли?
— Ну да.
— Помню, с тех пор уже я месяц усы не имею право носить. Комбату надоели жидкие и жалкие усики отдельных командиров.
Мои также попали в этот список. Василий Иванович объявил, что только тот, кто отстреляет из АК-74, как он или лучше, может красоваться с этим предметом мужской гордости.
Я и Афоня набрали на двенадцать очков меньше, Ветишин бил еще хуже, Острогину, как безусому, было наплевать, но он показал одинаковый результат с Иванычем. Грымов на два очка меньше, а Арамов и Пыж на одно. Мелещенко, Луковкин выбили меньше пятидесяти… В итоге с усами остались Марасканов, Чичин и не стрелявший заменщик Айзенберг. Сбрили свои густые усы даже Артюхин и начштаба Шонин, на радость комбату.
— Откуда «комсомол» так хорошо стреляет? — поинтересовался тогда у Игоря майор Подорожник.
— Разрядник по полевой стрельбе в упражнении «бегущий кабан», — ответил Игорь.
— Ну! То есть, если запустить в поле Соловья или Берендея, результат будет еще выше? Все пули попадут в цель? — хмыкнул комбат.