Здесь было иначе. Некоторые сотрудники доходили до того, что высказывали пораженческий скепсис по поводу операции «Цитадель», подготовка к которой заканчивалась в эти дни. Эрих объяснял это тем, что публика здесь собралась в основном титулованная, с обширными семейными связями в высших военных кругах — попросту рассчитывают на безнаказанность.
Непосредственным начальником Эриха был майор Бернардис, из генштабистов, понравившийся ему сдержанностью и немногословием. Когда они обменялись однажды фронтовыми впечатлениями, Эрих вдобавок обнаружил в майоре единомышленника; правда, «единомышленниками» здесь были многие, но у других крамольные настроения изливались в болтовне. Бернардис был человеком иного склада.
Эрих чувствовал, что к нему тоже присматриваются, изучают. Однажды Бернардис спросил, не слишком ли беспокоит его поврежденная нога.
— Дело в том, что мы думаем поручить вам работу, связанную с командировками, — объяснил он. — Но, конечно, если вам это пока трудно, можно найти другого человека.
Эрих заверил, что с ногой сжился и почти ее не замечает, так что вполне может ездить в командировки — если не на велосипеде.
— Не шутите так при начальстве, — сказал Бернардис, — подавать идеи иногда опасно. Тем более, что ваша не так уж плоха.
Командировки оказались тоже какими-то странными, как и вся его работа в управлении. Первая была в Зальцбург, в штаб 18-го военного округа — там надо было уточнить данные в последней сводке, касающейся обучения призывников. Попутно Эриху следовало разыскать некоего полковника Армстера и вручить ему пакет — не прошитый и опечатанный сургучом, как обычно, а просто заклеенный. Причем Бернардис особо подчеркнул, что пакет может быть вручен только Армстеру, и никому больше, ни при каких обстоятельствах. Все это чертовски смахивало на конспирацию, но Эрих не понимал одного: если ему уже доверяют быть такого рода спецкурьером, то почему не скажут прямо и открыто, во что втянули.
Ладно, решил он, наверное, так полагается, им виднее. Сам он не имел опыта в такого рода делах и судить не мог. После Зальцбурга ему пришлось съездить в Мюнхен, где размещался штаб 7-го округа, и опять задание было с двойным дном: официальная цель командировки наверху, а под этим — указание встретиться с таким-то лицом (на сей раз им оказался майор, барон фон Леонрод) и спросить, нет ли новостей для генерала Ольбрихта. Майор принял посланца крайне любезно, угостил мерзким коньяком и попросил передать его превосходительству, что нового ничего нет и все идет согласно договоренности.