Мало удивительного, что кузены не спешили покидать Дом — или, для полной точности, свой сарай.
И вот однажды, как только закатилось солнце, а до памятного пожара оставались какие-то часы, они всей компанией поднялись на чердак, чтобы потревожить ее нубийские пески ветром своего дыхания.
— Ну так что, — улыбнулась во сне Сеси, — чего вам сегодня хочется?
— Я... — сказал Питер.
— А может... — сказали Вильям и Филип.
— Не могла бы ты... — сказал Джек.
— Устроить вам экскурсию в местный сумасшедший дом, в свихнутые мозги тамошних постояльцев? — догадалась Сеси.
— Да!
— Заметано! — сказала Сеси. — Бегите в сарай, ложитесь на свои койки. Приготовьтесь, улыбнитесь, сейчас вылетит птичка!
Как пробки из бутылок, вылетели их души. Как птицы, они помчались. Как сверкающие иглы, вонзились в головы четырех старожилов психушки.
— Ах! — блаженно вздохнули кузены.
А пока они там ахали и охали, сарай загорелся.
В последовавшей неразберихе, во всех этих криках, поисках ведер и беготне за водой, никто и не вспомнил про обитателей сарая, никто не подумал, какой номер могут выкинуть экстравагантные кузены и мирно спящая Сеси.
К несчастью, она так глубоко погрузилась в бурное, переменчивое море своих снов, что не почувствовала ни жара, ни даже того жуткого момента, когда провалилась крыша сарая и вспыхнули четыре человекоподобных факела. Затем земля и небо содрогнулись от громового удара, развеявшего материальные оболочки несчастных погорельцев на все четыре стороны, а Сеси проснулась с криком таким отчаянным, что их души стремглав бросились домой. На момент взрыва кузены все еще бродили по палатам сумасшедшего дома, залезая то в один, то в другой череп, восхищенно глазея на искрящиеся вихри, раскрашенные во все цвета безумия, на мрачные радуги кошмара.
Не в силах поверить, что случилось несчастье, Сеси вскочила на ноги и выглянула в чердачное окошко.
— В чем дело? — крикнул Джек из ее разинутого рта.
— Откуда столько дыма? — спросил Филип шевеля ее губами.
— Господи, — простонал Вильям, глядя из ее глаз.
— Сарай сгорел, — сказал Питер. — Мы пропали.
Все глаза Семьи, сильно смахивавшей сейчас на труппу бродячего минстрел-шоу[6], недоуменно вскинулись.
— Сеси? — простонала мать. — С тобой там кто-нибудь есть?
— Я, Питер! — крикнул Питер.
— Филип!
— Вильям!
— Джек!
Семья потрясенно слушала эту перекличку. И молчала. А затем голос одного из кузенов тревожно спросил:
— Вы спасли хотя бы одно тело?
Невыносимая тяжесть этого вопроса вогнала семью по колено в землю.
— Но... — Сеси осторожно потрогала свой подбородок, свой рот, свою голову, внутри которой толкались и ссорились четыре живых призрака. — Но