— Хватит! Перестань! — зарычал Посан.
Кристофер виновато опустил руки. В тот же миг вещи градом посыпались вниз. Кресло доктора рухнуло в центр хаоса и на него посыпались осколки люстры; сам же доктор плавно спустился вниз, явно заколдовав свое падение.
С грохотом вернулась на место крыша. Кристофер слышал, как сыпалась черепица и трещали трубы. Нижние этажи решили, судя по всему, вообще провалиться сквозь землю. Стены комнаты выгнулись, с них хлопьями летела штукатурка; окна поразбивались.
Минут через пять грохот прекратился, только пыль медленно кружилась над обломками. Доктор Посан сидел посреди погрома и смотрел на Кристофера, который едва сдерживал смех.
Вдруг рядом с доктором появилась маленькая седая старушка, одетая в белую ночную рубашку и кружевной чепец. Она выдавила ледяную улыбку и сказала:
— Так это вы, дитя! Мэри-Элен в истерике. Никогда больше так не делайте, или мне придется вас наказать, а я умею наказывать, уж поверьте.
— Моя матушка, — произнес Посан. — Вообще-то, она прикована болезнью к постели, но, как видишь, очень хорошо передвигается.
И снова уставился на Кристофера, который так и давился смехом.
— Серебро, — сказал, наконец, доктор.
— Серебро? — переспросил Кристофер.
— Да, серебро. Это то, что тебе мешало, Чант. И не спрашивай, почему. По крайней мере, сейчас. Может, мы вообще никогда этого не узнаем. Если ты хочешь заниматься магией, тебе придется никогда не пользоваться никакими деньгами, кроме соверенов и медяшек, выбросить эту булавку и дурацкие скобы.
Кристофер подумал о папе, о школе, о крикете, его захлестнули гнев, отчаяние и он выпалил:
— Не думаю, что хочу заниматься магией, сэр.
— Захочешь, Чант, — ответил доктор. — Не позднее, чем через месяц.
Пока Кристофер размышлял, как бы возразить, но не очень грубо, доктор протяжно взвыл:
— ВЕРНИ ВСЕ НАЗАД, ЧАНТ!
Ах, только и всего! Целое утро Кристофер ходил по всему дому, по этажам и по саду, а доктор Посан катился рядом на своем кресле и объяснял, какие в каком случае следует наложить заклинания. Было похоже, что доктор никогда не покидал своего кресла. По крайней мере, за все то время, что они провели вместе, Кристофер ни разу не увидел, как Посан ходит. Ближе к полудню Посан покатил на кухню, где сидела кухарка, печально оглядывала гору осколков и черепков, разлитое молоко, помятые кастрюли и терла глаза передником.
— Ты тут не пострадала? — прогавкал Посан. — Еще раньше я заколдовал кухню от пожара. Это не помогло?
— Помогло, конечно, сэр, — глотая слезы, произнесла кухарка. — Но ланч это не спасло!