Ольга подвинула стул так, чтобы выдвинуться из-за Эльды. Откинулась на спинку стула и взглянула в лицо Олафу.
— Как ты узнал, что я здесь?
Он ухмыльнулся, обнажив роскошные белые зубы.
— О-о, твой ненаглядный университет был столь любезен, что прислал мне письмо с просьбой о пожертвовании. Что, Коркоран, по-прежнему за денежками гоняетесь? Так вот, я собрал ребят и пришел за тобой. Имей в виду, мы тут уже два дня и все ходы-выходы разнюхали, так что улизнуть тебе не удастся. Будь хорошей девочкой, иди сюда, и никто не пострадает.
— Не пойду, — сказала Ольга. Она говорила ровным тоном и выглядела совершенно спокойной, но Эльда чувствовала, как она дрожит. — Я теперь студентка. Я тут учусь.
Все люди, стоявшие у стен, внезапно угрожающе подались вперед. Однако Олаф поднял руку, сверкнувшую кольцами и золотым браслетом, и остановил их.
— Тише, ребятки, тише. Это древнее и почтенное заведение. Попытайтесь хотя бы сделать вид, что вы культурные люди. Ольга, я хотел обойтись с тобой по-хорошему. Но если ты будешь упрямиться, я всем расскажу, что ты натворила. Тогда тебя отсюда по-любому выпрут!
— Я не сделала ничего такого, кроме того, о чем я тебя предупреждала, — отпарировала Ольга. — Ты не разрешал мне учиться на мага, и я позаботилась об этом сама. Я предупреждала, что так и поступлю.
Олаф покачал головой, изображая глубокую печаль.
— Ах, Ольга, Ольга! Ты не договариваешь главного! Как всегда...
И внезапно старый пират жутко переменился. Его точеное лицо побагровело, в особенности орлиный нос, и белые зубы оскалились, точно у черепа.
— Ах ты, лживая, подлая, коварная девка! Я ведь запретил тебе уезжать! А ты ослушалась меня — меня, Олафа! И мало того — ты отправилась на мой тайный остров и стырила все мои сокровища! И не смей отпираться! Это ты их стырила!
— А я и не отпираюсь, — спокойно ответила Ольга.
Лукин, который с ненавистью смотрел на Олафа, не в силах оторвать глаз, точно зачарованный, обернулся и посмотрел на Ольгу с уважением.
— Я и об этом тебя предупреждала, — сказала Ольга. — Я тебе ясно сказала. Ты ведь мне за всю жизнь медной монетки не дал — вот я и взяла то, что мне причиталось. Я работала на тебя уже десять лет, папочка, я поднимала бури и создавала чудовищ, чтобы ты мог делать вид, будто защищаешь торговцев. И все это бесплатно! Ты не платил мне даже того жалованья, что платишь своим матросам!
— А как же иначе! — возмутился Олаф. — Послушная дочь должна помогать отцу! А ты — ты меня ограбила! Родного отца!
— Я взяла ровно столько, сколько нужно, чтобы заплатить за обучение и чтобы мне было на что жить в течение трех лет, — возразила Ольга. — Там осталось еще очень и очень немало. Неужто ты не потрудился пересчитать? Вот уж ни в жизнь не поверю!