Тут вдруг заговорил Фрэнсис — громко и нагло:
— А я требую признания! Я играл девяносто девять разных героев — и хоть словечко благодарности на подушечке или на бутылке! — Он стукнул кулаком по столу. — Эксплуатация, вот что это такое!
— Да, мы требуем, чтобы на следующем сне стояли наши имена, — подтвердил Пол. — Мелвилл, дай-ка ей список наших жалоб.
— Мелвилл — секретарь забастовочного комитета, — пояснила Марта.
Фрэнсис снова стукнул по столу и рявкнул:
— Мелвилл!
А питом все разом закричали:
— МЕЛВИЛЛ!!!
И только тогда Мелвилл повернулся от плиты, держа в одной руке сковородку, а в другой — листок бумаги.
— Не хотел, чтоб помадка подгорела, — оправдался он. И вручил бумагу Кэрол: — Держи, душечка. Не я это придумал, но не хотелось всех подводить.
К этому времени Кэрол уже прислонилась к двери и потихонечку плакала. Этот сон обернулся сущим кошмаром.
— Люси! — в отчаянии позвала она. — Люси, ты что, тоже с ними?
— Не трогай ее, — велела Марта, которую Кэрол мало-помалу начинала крепко недолюбливать. — Люси достаточно перенесла. Во всех ролях ей приходилось быть игрушкой, прихотью, собственностью мужчин. Правда, лапочка моя? — спросила она Люси.
Люси подняла взгляд.
— Никому не понять, — уронила она, печально глядя в стену. — Ненавижу Фрэнсиса. А мне вечно приходится идти за него замуж и жить ща... час... часливо до конца дней...
Фрэнсиса это, конечно, взбесило.
— И я тебя ненавижу! — заорал он, вскакивая.
Стол с грохотом опрокинулся, и стаканы, монеты, бутылки и свечи тоже полетели на пол. В темноте началась ужасная неразбериха, но дверь за спиной у Кэрол все-таки распахнулась, и она со всех ног кинулась прочь...
...И обнаружила, что опять сидит в шезлонге на залитой солнцем террасе. В одной руке у нее была бумажка, а зонтик скатился к ногам. К большому своему огорчению, Кэрол обнаружила, что на голубом платье остался длинный липкий потек чего-то похожего на карамельную помадку.
— Tonino! Vieniqui! — крикнул кто-то.
Кэрол обернулась и увидела, что Крестоманси возится со сломанным шезлонгом, а вокруг толпится куча людей, которые хотят обойти его и убежать по ступеням вниз. Поначалу Кэрол никак не могла понять, что это за люди, пока не заметила среди них Фрэнсиса, а потом Люси: та одной рукой стиснула горлышко бутылки, а другой вцепилась в Нормана — того человека, который сидел на ящике и которого Кэрол увидела первым. Остальные, наверное, тоже из тысячеликой труппы, решила она. Кэрол все еще соображала, что же произошло, когда Крестоманси бросил сломанный шезлонг и остановил последнего оставшегося на террасе.