, стало быть, у Мудрилы кузнеца.
— Благодарствую тебе, Словиша, — от волнения у Константина подкатил комок к горлу, отчего даже пресекся голос, но он, кашлянув, овладел собой и добавил: — За князем добро не заржавеет. — И дружески хлопнув его по плечу, насколько мог быстро похромал к девушке. Однако на полпути ему в голову пришла неожиданная мысль, и он, обернувшись, крикнул уже уходящему Словише: — Ты вот что. Самого Мудрилу покличь ко мне. Только чтоб не мешкая шел. Разговор важный есть.
Детина важно кивнул головой — мол, все уразумел и выполню — и солидной степенной походкой проследовал дальше, а Константин тут же метнулся к Доброгневе.
— Что с ней? — едва подойдя к лавке, спросил он Марфушу.
— Не ведаю, княже, — испуганно пролепетала девка, перестав даже поить Доброгневу какой-то настойкой из грубого темно-коричневого, даже почти черного приземистого горшка с широким донцем и таким же, только чуть поуже, горлышком.
— А чем же тогда поишь? — не понял князь.
— Так этот настой сил придает. Вот ежели очнется, тогда сама и поведает, чем ее дальше лечить.
— А ежели нет?
— Как же нет, — не поняла вопроса Марфуша. — Непременно скажет. Она ведь все знает.
— Ежели не очнется, говорю? — в раздражении повысил Костя голос, и толпа дворни стала потихоньку исчезать, не желая стать невольным свидетелем, а то и чего доброго целью княжеского гнева. Помощнице Доброгневы исчезнуть мешала беспомощно лежавшая у нее на коленях голова девушки, и она еще более тихо и робко, но, тем не менее, честно отвечала:
— Не ведаю, княже. Уж ты прости бабу глупую — не обучилась я всему ее знахарству.
— А кто ведает? — стиснул зубы Константин, чтобы не сорваться.
— Есть один, — нерешительно протянула Марфуша и, помедлив, добавила все-таки: — Только он и вовсе глуп. Коли пустяшное что, может, и сгодился бы. А так... — И она безнадежно махнула рукой.
— Послать, — повелительно махнул рукой Константин и, легко повернувшись к той части дворни, которая от излишнего любопытства не поспешила вовремя исчезнуть, рявкнул во весь свой могучий голос: — Немедля! Бегом!
При этом его указующий перст столь властно нацелился сразу на нескольких юнцов, что каждый из них отнес данную команду на свой счет. Уже через несколько секунд все они исчезли со двора, преследуя двоякую цель: и выполнить грозное распоряжение, и, пользуясь благовидным предлогом, улизнуть со двора. Ведь князь, судя по всему, с минуты на минуту начнет рвать и метать. А Константин и впрямь не знал, что бы еще такого экстраординарного предпринять, дабы помочь этой худенькой смуглянке, уже несколько раз спасавшей его жизнь и потому безмолвно требовавшей сейчас достойного платежа. Он бы и рад, образно говоря, рассчитаться самой крупной монетой, но как назло не имел в кармане ни единой куны.