— Не уходи, Двадцать Вторая! — протянул Янтарный.
— Не вижу причин оставаться, — холодно сказала я, поворачиваясь к нему спиной и ставя ногу в первое углубление ограды.
Янтарный галантно поддержал меня, чтобы удобнее было поставить вторую ногу в следующую выбоину, и небрежно сказал:
— А я хотел показать тебе, как правильно стрелять из арбалета…
Я остановилась. Потом стала спускаться.
— Здесь?
— Здесь. Ночь светлая, для первого урока подойдет.
— Ладно, — сумрачно сказала я. — Давай показывай.
— Пошли.
Мы вернулись к казарме, Янтарный вынес оттуда арбалет и стрелы и повел меня на самую широкую дорожку сада.
— Вот здесь давай и попробуем. Держи. Я взяла арбалет.
— Смотри, этой рукой держишь вот так, а палец этой руки на спусковом крючке. Ноги расставь, арбалет подними, чтобы глаз и стрела были на одной линии, — командовал он. — Теперь нажимай.
— Он без стрелы… — удивилась я.
— Нажимай! Рано тебе еще со стрелой. Я нажала. Свистнула пустая тетива.
— Теперь опусти.
Я опустила. Янтарный взял арбалет и снова взвел крючок.
— Опять подними в боевое положение. Я подняла.
— Руку поправь. Так будешь держать — сама себя поранишь. Теперь правильно. Стреляй!
Я снова послушно нажала спусковой крючок. И так несколько раз, пока Янтарный не смилостивился и не выдал мне первую стрелу.
— Целься вон в тот куст! — показал он.
— Так он же большой?
— Для тебя, остроглазая, в самый раз.
В куст я, к собственной гордости, попала.
— Замечательно. Глаз — алмаз, — похвалил меня Янтарный. — Давай еще раз, и дам тебе мишень поменьше.
Я снова подняла арбалет. Острие стрелы нацелилось на боярышник.
Неожиданно из-за куста кто-то вышел.
Я испуганно дернулась, и стрела из арбалета вонзилась вышедшему прямо в грудь.
Это его не остановило.
По дорожке сада, как и в прошлый раз, брел к нам мертвый начальник охраны. В груди у него торчала моя стрела. Никаких следов, что его расчленяли, не осталось. Он вновь был целый, и глаза его по-прежнему мерцали.
Янтарный соображал быстрее меня и не стал тратить время на созерцание вторично ожившего покойника.
Он дернул из моих рук арбалет, схватил меня за ладонь, и мы организованно отступили к казарме — то есть рванули с дорожки со всех ног…
Когда мы влетели в караулку, романтическое свидание там было в фазе наибольшего обострения.
Наше появление, разумеется, никого не обрадовало.
— Я тебя убью! — завопила Шестая, которой оставалось каких-то полминуты до оргазма.
— Это я тебя убью! — с яростью заорала в ответ я. — Из-за тебя мы опять вляпались! Дура озабоченная!
— А ты, а ты, рыба холодная, вот кто ты! — взвизгнула Шестая, быстро застегивая корсаж.