Однако гораздо большие возможности открылись перед нами в области управления электромагнитным полем, которому нас научил Кандерс. Мы научились многократно усиливать его и моделировать по своему желанию. При этом мы натолкнулись на поразительный эффект — образование пространства, полностью поглощающего световые волны. С его помощью можно было создавать некие феномены, воспринимаемые наблюдателем как реальные объекты. Они строятся из сильно ионизированного воздуха и весьма нестабильны. Впрочем, никто из нас не обратил большого внимания на эти фантомы, к ним относились как к забавным игрушкам; один лишь Томас много ими занимался. Тогда мы еще не знали, что у «темных пространств» есть и другие свойства, что с их помощью можно искать дорогу в иные миры, что они усиливают феноменальные способности, — все это позже открыл Руперт. Пока же мы всесторонне изучали образуемое нами поле, «темные пространства» и самих себя. Используя магнитометры, спектрометры, всевозможные датчики, мы провели множество измерений. Кандерс не собирался делать тайны из наших открытий, напротив — он страстно желал поделиться ими со всеми людьми. Спасение детей и вызванный этим событием интерес к Центру стали удобным поводом для такого обращения. И он выступил… О результатах этого выступления мы уже говорили.
Мы бежали в Германию, намереваясь продолжить работу. Теперь ее характер изменился. Мы прекратили прием больных и отбор новых избранных, сосредоточив все силы на развитии собственных способностей. К тому времени выявилась еще одна закономерность: хотя методика Кандерса позволяла синтезировать различные дарования в некое новое качество, многократно их усиливая, вслед за этим вновь наступал этап специализации. Каждый мог достигнуть наибольших успехов в какой-то одной области — причем не обязательно в той, в какой он был отмечен природой. Мы разделились, каждый стал заниматься своим. Одних увлекали «темные пространства», скрытые в них возможности, другие развивали способность жить в воде; летать, находиться в безвоздушном пространстве…
— Летать?!
— Да, некоторые из нас это умеют. Я — нет. Я уже в те годы стал заниматься вопросами регенерации. Меня увлекала задача не просто остановить заболевание, оставив жить на Земле изувеченный обрубок, а полностью восстановить утраченный орган. Я ставил опыты — вначале на крысах и собаках, а когда потребовался человеческий материал — на себе. Как вы, возможно, знаете, к настоящему времени я достиг в этом определенных успехов, но тогда я был в самом начале пути.