Едва сдерживаясь, чтобы не взвыть от боли в интимном месте, колдун вертелся и пыхтел под навалившимся грузом, но ничего не мог поделать. Та точка в центре слез и багровой пелены, что вмешала прежде спину убегавшего молодчика, теперь демонстрировала магу лишь обтянутые дешевым сукном телеса, принадлежащие обладателю сиплого голоса, придавившему колдуна к земле. Томен понял, что повлиять на происходящее более не в его силах, и только теперь позволил себе расслабиться. То есть закрыть глаза и наконец-то завопить от боли во весь голос.
К действительности маг вернулся, когда чьи-то руки сняли с него тяжелую тушу, продолжающую бормотать:
— Среди бела дня… Среди бела дня молодого мастера избивали и грабили… И никто не вмешался — только я, женщина старая… Что за жизнь пошла ныне, Гилфинг нас, грешных, помилуй… Что за дни такие нынче…
Томен приоткрыл глаза. Боль стала тише, но малейшее движение грозило обернуться новыми страданиями, так что он не рисковал пытаться подняться на ноги и лежал, скорчившись. Над ним склонилось несколько человек, в том числе Лысый.
— Эй, мастер, ты как? Живой, что ли? — с неподдельной тревогой спросил сержант.
— Кто на мне лежал… задержать! — сумел выдавить из себя Томен.
— Само собой, — кивнул сержант и приказал, выпрямляясь: — Тетку задержать! Смотреть в оба, чтоб не смылась!
В ответ полился поток протестов. Обладательница сиплого голоса — к удивлению Томена, это оказалась женщина — завопила, призывая в свидетели прохожих:
— Что же это делается в Ливде, люди добрые! При всем народе молодого мастера убивали и грабили!.. Я одна, старая женщина, вмешалась!.. И меня же, старую женщину, хватать!.. Словно я преступник какой!.. Что же творится на Гилфинговом свете, люди добрые!..
— А ну не шуми! — рявкнул Лысый, в то время как его подчиненные бестолково толпились вокруг здоровенной тетки и переодетого колдуна, по-прежнему распростертого на земле.
Люди, случившиеся поблизости, старательно обтекали образовавшееся вокруг пустое пространство, сторонясь стражи.
— Не шуми, — повторил Лысый тише, — свидетелем будешь, женщина. Ты хоть разглядела злодеев? Если поможешь в поимке, получишь награду…
И тут, перекрывая все звуки, над площадью прогремело:
— А ну, что тут стряслось, Гангмар вас всех разорви?! Эй, Лысый, где мой кореш, ежа ему в портки?! — на рынке возник шкипер Лотрик. — Томен, чтоб ты сдох! Живой ты или нет?!
Томен приподнял голову, убедился, что стража окружила здоровенную фигуру толстой тетки, укутанную в платки и шали, затем маг кивнул Лотрику — мол, живой я, не ори — и опять уронил голову.