Наконец староста со вздохом отодвинул миску, привычным движением сгреб крошки со стола в горсть, бросил их в рот и грустно вымолвил:
— Ну что, мастер чародей, пойдем, что ли?
— Пойдем.
Мужчины встали и направились к выходу, женщины засуетились вокруг стола, собирая опустевшую посуду. Староста накинул овчинную безрукавку и вышел на крыльцо, гость — следом. По безлюдной улице шагом ехал всадник, поглядывая на окошки дома Кидина. Колдун оглядел его — довольно высокий, худощавый и черноволосый, с тонкими коротко подстриженными усами. На плечи чужака был наброшен ярко-красный шелковый плащ. На боку висел меч.
— Утро доброе! — поздоровался всадник. — Эй, хозяин, а ты чего такой грустный? Или не рад мне?
Староста, не отвечая, зашагал к калитке. Незнакомец спрыгнул с коня и привязал поводья к изгороди. Колдун оглядел его лошадь — не породистая, это видно, но все же не крестьянская лошадка. Боевой конь.
— Чего такой смурной? — снова обратился наездник к хозяину.
— Забот много, — хмуро бросил Кидин, проходя мимо, — слыхал про оборотня?
— Слыхал, — кивнул тот. — Время, что ли, нынче такое… В Ливде, говорят, темный эльф из Семи Башен объявился… Едва совладали с ним…
Но Кидин был не расположен поддерживать светскую беседу. Не обращая больше внимания на кавалериста, он слишком быстро, пожалуй, зашагал в сторону северной околицы, у которой они с приезжим магом вчера разглядывали полоску леса. Колдуну не оставалось ничего другого, как, пожав плечами, последовать за старостой… Разбираться в чужих отношениях — не его дело.
* * *
Деревня просыпалась — жители выгоняли кур на подворья, в соседнем доме заорал младенец, где-то поблизости высоким голосом ругалась женщина, то ли своевольную скотину бранила, то ли мужа…
Кидин, размашисто шагая по улице и кивая в ответ на приветственные окрики земляков, буркнул, словно ни к кому не обращаясь:
— Не бывать моей дочери замужем за разбойником из замка.
— Так, значит, этот, который с усами — и есть латник, что за твоей старшей увивается? Парень видный.
— Видный… А толку? Мне зять нужен.
— А этот, что ли, не?.. — начал было колдун.
— А с этого — что проку? Ну просватает Зиату, ну обвенчается? И что?
— А что? Будет дочка жить в замке, не под забором же. Опять же — господский солдат в зятьях, какая-никакая, а своя рука при добром господине-то? Чего ж не так? — ухмыляясь, спросил чародей. Похоже, его забавлял гнев Кидина.
— А то… Мне лишняя рука при сэре Гервике ни к чему. Я — староста, меня и так из замка хорошо видать. Я это к тому веду, что кому другому — может, оно и надо такого в зятьях иметь, а здесь — не моя рука выйдет при господине, а его уши — при мне. В замке жить, как же… Знаем мы… Не в деревне грязной, а в светлых палатах… А ты был в замке-то? Думаешь, там чище, чем у меня?..