Это еще можно было понять. Смутные поначалу видения со временем обретали четкость и проходили осмысление уже в ином сознании. Шелест видел то, что ускользнуло в свое время от Даши, многие детали, проявившиеся в обрывочных воспоминаниях, несли для Рауля совершенно иной смысл.
Особенно тревожно становилось на душе, когда глубины памяти вдруг выталкивали на поверхность сознания образы тех машин, что атаковали колонию.
Даша Лоури воспринимала их как странные механизмы необычной формы, но Шелест, прекрасно владеющий вопросом классификации кибернетических систем и их механических оболочек, понимал: данные механизмы не могут быть идентифицированы. Ни одна база данных не содержала их описания и технических характеристик. В то же время они не принадлежав и к так называемым «реликтовым механоформам». Логриане, инсекты, дельфоны и хараммины даже в период расцвета своих цивилизаций производили ограниченное число механизмов, которые были хорошо известны капитану Шелесту.
Нет. Анализируя периодически появляющиеся образы, Рауль пришел к стойкому внутреннему убеждению — они не принадлежат иным цивилизациям. Некоторые технические решения, реализованные в конструкции их оболочек, являлись характерными для техники людей, но в совокупности они создавали образ абсолютно чуждый и непонятный…
Второй тип видений вообще не находил логического объяснения.
Они, как правило, появлялись внезапно, бессистемно, были краткими, будто вспышки.
Рауль видел странные картины.
Пейзаж был примерно одним и тем же: океан, фрагмент прибрежных дюн, иногда — огромные, сглаженные временем следы какого-то природного или, быть может, техногенного катаклизма: длинные оплывшие борозды глубиной в десятки метров, уходящие вдаль по бескрайней равнине. Они никак не ассоциировались с оврагами — слишком прямые для естественных процессов эрозии почвы, протянувшиеся на многие километры, изредка прерываемые похожими на оплывшие воронки углублениями.
Самое странное в этих видениях начало проявляться в последние дни.
Шелест мог наблюдать следы целенаправленной деятельности непонятных ему сил. Они выражались в свежих отвалах почвы, без малейшего намека на то, кто и с какой целью начал раскопки. Дважды он видел это же место ночью: из глубоких раскопов пробивался неяркий свет, по отвесным стенам прорытых шурфов перемещались искаженные тени, не дающие возможности определить истинную форму тех существ, что являлись их источником.
Откуда приходили эти видения, Рауль не знал. Его импланты принимали фрагменты информации, реализованные в стандартном машинном коде.