— Очень дурным, очень. Ты не можешь отказаться. Этикет требует, чтобы приглашенные к Ледяной Королеве присутствовали на приеме обязательно, вне зависимости от обстоятельств. Даже долг перед мертвыми пришлось бы отложить, ибо траур не освобождает гостя от появления на церемонии.
— И перспектива поесть и выпить задарма не имеет ничего общего с твоим непреклонным требованием, чтобы мы появились на этом треклятом…
— Совсем ничего! — рассмеялся Павел.- Павел лишь хочет удостовериться, что ты ничем не оскорбишь Ледяную Королеву. Если у тебя еще не все волосы серебристые, Павел побелит их рассказом о последнем бедолаге, разочаровавшем царицу. Скажу одно: хорошо, что у его жены уже были дети!
— Тогда идем, дружище, — ухмыльнулся Каспар, тронув повод и направив лошадь шагом к городским воротам. — Я не желаю себе подобной судьбы.
Каспар оглянулся на солдат, которые снова побежали трусцой вокруг городских стен. Он заметил, что Леопольд Дитц держится впереди, рядом с Куртом Бременом, подбадривая других и уговаривая их поднажать. Посол надеялся, что слова молодого солдата — не пустая похвальба. Если он действительно хочет, чтобы его полномочия посла воспринимались всерьез, ему понадобятся бойцы, которыми можно гордиться.
II
Каспар одернул длинный плащ и залюбовался своим отражением в большом напольном зеркале. Он надел черные бриджи, которые заправил в серые кожаные сапоги, и расшитую белую льняную рубаху с простым и строгим треугольным вырезом, а поверх нее — черный сюртук. Верный служитель Империи, с головы до пят, решил он. Несмотря на свои пятьдесят четыре года, он поддерживал себя в форме, поэтому тело посла и сейчас, как в молодости, оставалось жилистым и худощавым.
Тугенхейм отбыл в начале недели, и Каспар сразу занял квартиру бывшего посла, обставив ее заново за свой счет. Жить, конечно, придется не совсем так, как он привык, но пока сойдет.
Вернувшись два часа назад с холода, царящего в городе и за его стенами, он вымылся травяным кислевским мылом со странным, но довольно приятным ароматом, а потом побрился, дважды порезав ножом подбородок. Как это типично, подумал Каспар, что он может бриться каждое утро в полусонном состоянии и ни разу не царапнуть себя, но когда наступает важный момент и требуется безукоризненная внешность, то результат получается такой, что он с тем же успехом мог бы скоблить кожу ржавым топором.
В дверь постучали, и, прежде чем посол успел ответить, в комнату вошел Стефан с цветастым свертком ткани, переброшенным через его здоровую правую руку. Левая кончалась у запястья — лет десять назад вражеская секира отрубила бойцу кисть.