Потомство Эйвилль, её выкормыши не утратили многих талантов из свойственного расе эльфов — вампир мгновенно ощутил закипающий гнев того, кто (отлично знал он) мог в единый миг обратить и его, и сотворившую его мать-Эйвилль в кучку невесомого пепла; причём для этого Хедину не потребовалось бы никакого оружия.
— Простите, повелитель… — давно уже мёртвый эльф, лишившийся, в отличие от Эйвилль, даже имени, послушно упал на оба колена, склонив лицо к самым сапогам Нового Бога. Обычным сапогам, какие носили, выходя в море, свободные ярлы Восточного Хьёрварда.
— Скажи Эйвилль — я сейчас буду, — не глядя на вампира, бросил Познавший Тьму.
Тот поспешил убраться, исчезло лёгкое гнилостное дуновение, что Хедин всегда ощущал в их присутствии.
Это тебе придётся сделать самому, Познавший Тьму. Когда-то давно ты без колебаний бы отправил под клыки столь полезной для тебя вампирессы любого, кто подвернётся под руку, а потом сам и убил бы, да так, чтобы тот уже никогда не вылез бы больше на белый свет. Эх, всё ушло, всё. Свобода, решительность, беспощадность. Равновесие, оно, опять оно, проклятое; сейчас Хедин, как никогда хорошо понимал Ракота. Конечно, куда лучше обернуться мускулистым варваром (Познавший Тьму усмехнулся) и очертя голову броситься в бой, чем… чем вот так, как он.
Однако этот вампир прав в одном — одёрнул себя Хедин. Эйвилль действительно нуждается в помощи.
Познавший Тьму вошёл в шатёр. Вампирша лежала на его ложе, бледное, снежно-белое лицо среди вороха чёрных мехов — и откуда только натащили таких?
— Повелитель… — на самом пределе слуха, даже его, Нового Бога.
— Всё будет хорошо, Эйвилль. — Порой надо произносить именно такие, ритуальные и ничего не значащие фразы. — Ты измоталась. Отдохнёшь, и…
— Есть… — моляще шепнула вампирша. — Повелитель… не могу… ухожу… я… отдала больше, чем следовало… простите меня, повелитель, но… нужна кровь, иначе…
На лице Хедина ничего не отразилась.
— Разве я сказал, что ты не получишь потребного, Эйвилль? — мягко проговорил он, присаживаясь на край ложа. — Разве я заставлю тебя голодать? Особенно после того, как ты навела меня на след? И разве не обещал я тебекрови богов?
По лепному, безжизненному лицу пробежала судорога.
— Повелитель… не мучьте…
— Даже и не думаю, — покачал головой Познавший Тьму. — Я держу своё слово, Эйвилль. Ты нужна мне, гм, живой и здоровой.
Горькая усмешка на истончившихся и почерневших губах, из-под них тускло поблескивают игольчато-острые клыки.
— Ты не ослышалась. Кровь богов. Вернее, одного бога. Но, надеюсь, ты простишь мне это, — и Хедин спокойно протянул Эйвилль свою собственную руку, тыльной стороной запястья вверх, где под загрубевшей кожей просматривались синие жилы.