Все время, пока Варвара говорила, Илья с улыбкой слушал и покачивал головой, а когда она замолчала, он погладил ее по плечу и улыбнулся.
– Ну это ты, конечно, через край хватила. Чтобы одни медведи... А вот то, что у государя это единственный наследник — это ясно как день! И кто после нашего батюшки-царя трон наследует, если не Иван? То-то между боярами начнется драка! А там, глядишь, и кумарцы подгребут... — Тут он невольно замолчал, понимая, что сболтнул лишнего, и заторопился.
– Однако уходить отсюда пора! Ну как проклятый колдун прочухается? Эх, кабы твоему батюшке сообщить, что мы тебя нашли, что половину дела сделали!
Глаза у Варвары немедленно загорелись.
– А я и в самом деле могу ему сообщить, — сказала она. — У колдуна есть волшебное зеркало! Он его называл магический интернет! Так вот, по этому интернету я могу батюшке все поведать!
– Не врешь? — изумился Илья. — Так что же ты, девонька, молчала? А ну давай, действуй!
Варвара подбежала к столу, открыла ящичек, другой, потом третий...
– Вот досада! — пробормотала она. — Где-то здесь старик хранил зеркало, неужели перепрятал?
– Здесь? — забеспокоился Илья. — А как оно выглядело?
– Магическое, серебряное, на подставке! — с досадой сказала Варвара. — Я сама видела, как он его отсюда доставал!
Илья Муромец покраснел как рак, тяжело засопел и полез за пазуху.
– Посмотри-ка, не это ли?
– Ой! Оно! — обрадовалась девчонка. — Дядя Илья, а как оно к вам попало?
– Не помню, — пожал плечами Муромец. — По рассеянности, должно быть!
– Илья своего не упустит! — хохотнул Добрыня. — Уж он этот стол выпотрошил до основания!
– Ну и правильно! — Варвара тряхнула кудрями и, поставив зеркало на подоконник, коснулась пальцами серебряного ободка. По зеркалу тотчас пошла рябь, как по водной глади, потом оно вспыхнуло молочно-белым светом, и чей-то неживой голос грубо произнес:
– Центральная диспетчерская слушает!
– Соедините с канцлером Кощеем, Лодимерское княжество, царевы палаты!
– Одну минуту! — ответил голос, и через минуту в зеркале нарисовалась недовольная физиономия Кощея. Секунды две канцлер разглядывал свою дочь, и выражение на его лице менялось от удивления к недовольству, от недовольства к новому удивлению, только радостному, и, как окончательный аккорд, изобразило все признаки отцовского гнева.
– Выпорю! — одними губами пообещал он. — Ты где, несносная девчонка? Сзади тебя я вижу богатырей! Подумать только! Я заставил славных витязей рисковать жизнью из-за твоего легкомыслия!
– Папочка, я больше не буду! — заревела Варвара.
Кощей тут же смягчился.