В трапезной было малолюдно, дышалось легко, и, в отличие от иного сельского кабака, было чисто. Яромир уселся за простой деревянный стол, и грудастая сердитая девица в цветастом сарафане поставила перед ним горшок щей, из которого выглядывал аппетитный кусок мяса. Душистый парок струился к потолку, и мошкара, опьяневшая от этого запаха, выписывала по трапезной какие-то немыслимые виражи и кульбиты.
Яромир взял деревянную ложку, проткнул образовавшуюся сверху золотистую корочку и принялся за еду. Из своего угла ему было видно, как незнакомец что-то шепнул хозяину, бросил на Яромира быстрый и какой-то настороженный взгляд, пожал Жухраю руку и торопливо ушел.
«Может, он этим подрабатывает? — лениво подумал богатырь, разомлевший с дороги. — А что, конкуренция у постоялых дворов в городе — о-го-го, вот и старается дядька за какую копейку. Увидел путника, раз — и сюда привел! И хозяину заработок, и ему выгода! В большом городе иначе не проживешь».
Тут Яромир вспомнил, что в дорожной сумке у него лежит целое состояние, а сумка так и осталась притороченной к седлу! Одна надежда, что Савраска никого к себе и близко не подпустит! Он хоть и конь, но с норовом!
Через минуту хозяин подошел к нему и наклонился над ухом.
– Может, гость желает принять баньку с дороги? Так это... Все готово. И девочек спроворим!
С минуту Яромир раздумывал, надеть ли хозяину на голову пустой горшок после шей или просто дать деревянной ложкой по лбу? Очевидно, эти мысли явственно изобразились на лице у богатыря, так как трактирщик сразу пошел на попятный:
– А не надо, так и не надо! Сейчас скажу Наське, чтобы в комнату тебя проводила, там уж все устелено, чин чинарем! — Он снова оскалил редкие кривые зубы.
– Вот это годится, — кивнул Яромир, поднимаясь со скамьи. Откуда-то выскочила все та же грудастая сердитая Наська и поманила Яромира за собой. Причем вид у нее был такой, словно она приглашала его на казнь, а не в гостиничную комнату.
– Вот тут и переночуете, — сказала Наська, открыв дверь в небольшую, но чисто прибранную комнату. — Если что понадобится, то зовите! Только ЭТО за отдельную плату, — добавила она и через силу улыбнулась.
– Это — в каком смысле? — спросил Яромир, у которого после долгой дороги голова слабо соображала.
– А интим, — сказала Наська, хихикнула и вышла, вильнув бедрами.
– Какой такой интим? — недоумевал Яромир.
«Нет, дорогая, ничего мне от тебя не надо! — подумал он. — Ни сока в девке, ни азарта. Пусть ее Жухрай веселит!»
Он обвел комнатенку осоловелым взглядом. Обстановка была, мягко выражаясь, не ахти. У окна стоял грубо сделанный стол, рядом скамья, на которой были вырезаны буквы. Они-то больше всего и заинтересовали богатыря. Яромир склонился над скамьей.