— И что же изменилось сейчас? — нетерпеливо спросил император. — Сейчас мы действуем исходя из тех же принципов, только возможностей у нас прибавилось. В политике двойных стандартов нас обвинить по-прежнему нельзя. Что не так?
— Тогда мы были одной из ведущих мировых держав, теперь мы единственная мировая держава, — ответил я.
— И что с того? — фыркнул Вольский. — Если остальные сошли с дистанции, мы, естественно, стали единственными лидерами. Вы же не будете отрицать, князь, что мировое доминирование России принесло планете стабильность и прогресс.
— Не буду. Но, надеюсь, и вы не будете отрицать, что надсмотрщик, как бы он ни стремился к идеалу, раздражает любого нормального человека. Я уж не говорю про целые нации.
— Но наш порядок справедлив, — возразил Нессельроде.
— С нашей точки зрения. А вот французы жалуются, что наша киноиндустрия губит их кинематограф. В парижских кинотеатрах идут сплошь русские фильмы, французских днем с огнем не найти. Когда же французское правительство вознамерилось ввести квоты на показ и субсидировать своих кинематографистов, Евразийский союз пригрозил санкциями за недобросовестную конкуренцию.
— Но ведь это справедливо, — пожал плечами Вольский.
— Представьте, что у вас нет возможности смотреть отечественные фильмы, — ответил я.
— Законы рынка есть законы рынка, — не унимался Вольский.
— А национальное самосознание есть национальное самосознание. Пусть французы проиграли экономическую войну, но им обидно, что гибнет их собственная культура. Японцев унижает мысль о том, что основу их экономики составляют русские сборочные предприятия. А каково голландцам, у которых шестьдесят процентов продаваемого в стране сыра импортируется из России? Они просто не хотят с этим мириться. Доминирование России может быть сколько угодно экономически обосновано и исторически обусловлено, но проигравшим от этого не легче. Их сердца протестуют. Это естественная психология любого бедняка, который видит богача-соседа. Бедняк не желает видеть объективную реальность, его воображение всегда рисует иную картину мира, а в конфликте разума и воображения обычно побеждает воображение. Посмотрите, как популярна на Западе, и особенно в Америке, альтернативная история и альтернативная фантастика. Побежденные стремятся победить хотя бы в мечтах, но лишь единицы признают, что причиной их поражения являются их собственные ошибки. Большинство склонны искать козла отпущения, а кто может лучше подойти на эту роль, как не успешный сосед? И если раньше в операциях наших вооруженных сил они видели восстановление справедливости, то теперь увидят агрессию империализма.