— Передо мной поставили вопрос, на который я не сразу нашел ответ.
— Честно говоря, ты не производишь впечатление человека, который долго думает над вопросом.
— Это только кажется.
— Вот как?! И что же повергло в такое замешательство самого князя Юсупова?
— Небольшая логическая задача. Представь, мы живем в стабильном мире. Он несправедлив: люди рождаются в неравных условиях и не могут раскрыть себя в полной мере, одни страны и классы подавляют другие. Происходит целая куча несуразностей и несправедливостей, но мы к ним привыкли и научились устраиваться в этом несовершенном мире. И тут появляется человек, который говорит о том, что может изменить существующий порядок вещей. Он хочет предоставить всем по-настоящему равные возможности, хочет вывести творцов из-под власти капитала, ограничить алчность и притязания тех, кто получил доходные места не по заслугам. Он, словом, хочет создать идеальный миропорядок, в котором конфликты не будут кровавы и каждый сможет проявить себя согласно своим наклонностям и талантам.
— Но ведь это невозможно, — усмехнулась Юля.
— Что невозможно? — переспросил я.
— Изменить существующий порядок вещей.
— Это-то как раз проще всего. Он, собственно, все время меняется.
— Но чтобы так сильно...
— Можно и кардинально. Как сказал бы Архимед, «дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Антагонизм бушующих страстей позволяет сохранить стабильность мира, но если кто-то нарушит баланс, мир перевернется мгновенно.
— И неужели его можно сделать таким, как ты описал?
— Теоретически, да.
— Ну, тогда, это был бы прекрасный мир, — подумав, заметила Юля и вдруг лукаво усмехнулась, — но неуютный для князей Юсуповых.
— Почему же? — удивился я.
— Им пришлось бы поделиться с неимущими состоянием, доставшимся по наследству от предков.
— Ради сохранения общественного спокойствия я мог бы на это пойти. Семнадцатый год научил нас многому.
— Властьимущим пришлось бы нести крупные расходы на социальное обеспечение.
— Вряд ли превышающие те, что мы несем сейчас. У нас ведь социальная рыночная экономика, а наша семья никогда не уклонялась от налогов.
— Они должны были бы поступиться влиянием и властью.
— Те, кто не обладал ни умом, ни талантами, никогда не смогут играть серьезной роли, к какой бы семье они ни принадлежали. Другой вопрос, куда направлять таланты и как использовать ум. Но достойным людям в такой системе всегда нашлось бы место. Более того, им было бы много легче утвердиться во власти.
— И влияние князя Александра Юсупова выросло бы? — она внимательно посмотрела на меня.