— На снимке запечатлен старший лейтенант Ярослав Владимиров, — сообщил Бурун, благодарно кивая безмолвной Ольге, снова наполнившей его чашку. — Знаменательное событие, освобождения лагеря смерти «Аушвиц-Биркенау». Не скрою, получить доступ к архивам тех лет оказалось непросто, но кое-что установить удалось. Например, кому старший лейтенант Владимиров отправлял свой денежный аттестат. Ольга Владимирова. М-да... И последняя наша находка. Пожалуй, самая интересная.
Еще один лист. И снова снимок — совсем плохой, зато крупным планом.
— Знаете, где сделана фотография?
— Знаю, — одними губами прошептал Ярослав.
На снимке его лицо получилось очень хорошо — четко, ясно, с мельчайшими деталями. Чего нельзя было сказать о его собеседнике — возможно, причина была в дефекте пластинки, или просто фотограф напортачил при обработке полученного материала, но второй человек на фотографии был почти неузнаваем. Только характерная бородка... все остальное было затянуто мутным серым пятном. Видимо, поэтому снимок и не стал известен.
Это был всего лишь пятый месяц его пребывания в этом мире. Он уже освоился с языком и говорил без малейшего акцента. Успел понять, что застрял в этом мире надолго, и без посторонней помощи — или без чуда — вернуться домой не сможет, а значит, обречен провести здесь долгие годы. Оставалось только выбрать, где именно...
Он все никак не мог понять, что творится в стране, куда он попал. Шла непрерывная война, люди одной нации стреляли в своих же соотечественников, и каждая сторона прикрывалась лозунгами, в массе своей правильными и доходчивыми. И с той, и с другой стороны хватало и людей порядочных, искренне веривших в свою правоту, и подонков, стремившихся под шумок свести счеты, обогатиться, почувствовать вкус власти или же просто удовлетворить свою жажду крови. Были и другие — большинство, — смутно понимающие цели тех, кто вел их на убой, но привыкшие подчиняться. Привыкшие верить, что тот, кто командует, прав по определению, и ему там, наверху, виднее.
Все это было для Ярослава новым и непонятным. Быть может, именно поэтому он тогда не уехал в относительно безопасную Европу, остался здесь, в России, чтобы посмотреть, к чему приведет этот необычный эксперимент. За себя он не беспокоился, хотя и старался не ввязываться не то что в политические игры, а даже и в местные конфликты. Один раз только отступил от этого правила, когда решил встретиться с человеком, в той или иной мере ответственным за всю эту заварившуюся кашу.
Встреча состоялась... Владимир Ильич уделил гостю почти полчаса — довольно много для его жесткого расписания. Тогда и был сделан этот снимок... кто бы мог подумать, что он снова всплывет через столько лет!