Ярослав невесело усмехнулся. Итак, это все же произошло... ему придется решать, в какую сторону пойдет в дальнейшем развитие этого мира. Да, а ведь насколько простым все виделось поначалу... Расправиться с атлантами, устранить угрозу. Только вот может оказаться так, что угроза миру, исходящая от Архонтов, ничуть не страшнее той угрозы, что люди представляют друг для друга. Вправе ли он, устранив одну угрозу, дать людям возможность уничтожить самих себя? Или устраниться — и позволить им самим вступить в битву с атлантами, позволить понять всю силу, всю мощь единения и сотрудничества, осознать, каким может быть будущее единой, не раздираемой войнами, планеты?
Только вот если дать атлантам время — будет ли у людей это будущее вообще?
Значит, решение принимать ему. Еще не поздно отказаться от схватки — или же принять окончательное решение и вступить в бой с легким сердцем, не оглядываясь назад.
Надо решать... и на принятие решения у него, Яра Вирма, Стража Четвертого круга, всего лишь одна короткая ночь.
Во дворе послышался звук подъезжающей машины, спустя несколько минут послышались шаги, и в зал вошел Антонио. В отличие от вчерашнего дня, когда начальник охраны дона Вальцоне щеголял в изысканном черном костюме, ослепительно-белой сорочке и галстуке-бабочке, сейчас Каррере был затянут в камуфляж, к тому же порядком измазанный.
Тяжело плюхнувшись на высокий резной стул, возраст которого, вероятно, исчислялся не одним десятилетием, Антонио взял со стола бутылку и вдруг присосался прямо к горлышку. Темно-красные струйки сбегали по подбородку, пятная одежду, кадык мерно двигался, проталкивая в желудок очередные порции изысканного напитка, поглощаемого, словно это была простая вода.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Что-то случилось, мистер Каррере? — осторожно поинтересовался Ярослав.
— Случилось, — выдохнул Антонио. — Вирм, ты должен мне кое-что объяснить... Сегодня мои люди должны были присмотреться к этой твоей вилле...
— Кажется, это не входило в наши планы, — осторожно заметил Ярослав. И в самом деле, вчера они поговорили с Антонио, и в разговоре Верменич сообщил итальянцу место проведения операции, но о том, чтобы беспокоить обитателей виллы раньше времени, и речи не шло.
— Это не входило в ВАШИ планы, Вирм, — жестко парировал Каррере, — но это мои мальчики пойдут под пули солдат. Я понимаю тебя, коп, тебе не жалко нас... с твоей точки зрения, мы все убийцы, преступники, по нам плачет тюрьма.
Ярослав изобразил на лице крайнюю степень несогласия и сделал было отрицающий жест, но Каррере не дал ему заговорить: