Тёрн (Перумов, Лякишев) - страница 160
На торце дерева вырезана была четвёртая надпись — и опять непонятными знаками:
Глядя на неё, Тёрн вдруг нехорошо прищурился.
— Что?! — испугалась Нэисс.
— Не ждал встретить их тут, — сквозь зубы процедил Дхусс.
— Встретить что? — Эти руны.
— Ты понял, что они значат?
— Раньше надо было догадаться, — хмыкнул Тёрн. — Если внимательно посмотреть на все четыре надписи, то сразу бросается в глаза — на одних и тех же местах стоят одни и те же символы. Это не может быть четырьмя разными наречиями. Язык один, просто в ход пустили четыре алфавита, причём в самой простой форме — используя руны как буквы, кое-как сопоставив звук и значение.
— Браво, браво, — вошедший последним Ксарбирус похлопал в ладоши. — Ты наблюдателен, дорогой мой дхусс. Умеешь сделать правильные выводы из увиденного.
Тёрн поклонился — явно из вежливости.
— И что же это значит, всё-таки? — с напором спросила сидха.
— Я знаю только один из этих языков, да и то еле-еле, — признался Тёрн. — Звучит это примерно так: «So iggitar, so branudar, so dementar, dementar irge farras sho plowerty». Но руны позаимствованы из давно забытого храмового языка Левиафана, а вот наречие здесь другое. Мне оно незнакомо.
— У-у, — разочарованно протянула Нэисс, — я-то думала…
— Быть может, я помогу, — вдруг проговорила Гончая. — Эта фраза, Тёрн, — она из Некрополиса. «Мы явимся, мы победим, мы разрушим, разрушим корни крепостей и народов». Сугубо специальный язык, не общий для всех, даже среди Мастеров им пользовались далеко не все. Нас учили только самым началам. Между собой Гончие пользовались другим арго. Как и Мастера.
— Друзья! Храбрая Стайни! — Кройон вдруг хлопнул себя по лбу. — Простите, простите меня! Я запамятовал! Эти слова… они и из моего мира тоже! Произношение, конечно, совсем другое… но основа одинакова.
— Как интересно! — всплеснул руками Ксарбирус. — Уже одним этим, мои дорогие, я окупил все затраченные усилия. Смычка меж Некрополисом и иными планами бытия! Невероятно. Не ждал, признаюсь, не ждал от Мастеров Смерти такой прыти.
Алхимик отбросил напускную снисходительность.
— Найти контакт с другим планом… невероятно, немыслимо, — бормотал он, вновь выхватив восковую дощечку со стилом и что-то лихорадочно записывая. — Мэтр Кройон! Так что же это за слова? Какая именно основа «одинакова»? Демон замялся.
— Э-э, высокоучёный доктор Ксарбирус, корни слов, использованные в языке Некрополиса, столь уместно процитированного храбрейшей Стайни, действительно в ходу и в моём мире. Но это — речь… э-э-э… низших, гм, каст, да, пожалуй, это слово наиболее точно. У них даже нет «языка» в истинном смысле, только самый простой набор. Некрополис, конечно, развил это и превратил в настоящий язык. Не исключаю, что он будет понятен и для низших моего бытийного плана, особенно после некоторой дрессировки. Но я — как и другие высшие — никогда не знался с тупой массой, это ведь именно их выдергивали сюда, на ваш план, заклятья Призывающих, и мы, разумные, надеялись, что рано или поздно это поможет нам достичь… э-э-э… новых высот развития…