– Слушай, они тебя трогают!? – рассердился Зосима. – Пусть их. Живут себе и живут. Людям помогают…
– Ну да, ну да… Муку раздают и сахар. По два кэгэ на душу, раз в год. Благодетели… А кое-кому, – я зло прищурился, – перепадает и казенка. Чтобы глаза замылить. Что молчишь, нечем крыть?
– Дык, это… ну, в общем… – Зосима окончательно запутался в своих суматошных мыслях и умолк.
Я решил пожалеть его и на время оставил тему черноризцев. В данный момент меня больше занимала личность Кондратки. О нем я и спросил:
– Как мне стало понятно из рассказа бабы Федоры, очкарик ходит по деревне и пытается брать интервью у наших аборигенов. О чем он расспрашивает?
– А, пустяки… – отмахнулся Зосима.
– И все же?
– Монах его интересует.
– Какой монах? – спросил я удивленно.
– Ну тот, что квартировал у Киндея. Еще при царе. Помнишь, я тебе рассказывал?
– Конечно, помню.
Монах! Получается, что Кондратка тоже ищет древние сокровища?
Но он не ходит по лесам (так, по крайней мере, мне доложила баба Федора), и, глядя на его интеллигентные руки (правда, с некультурно обгрызенными ногтями), я мог бы побиться об заклад на большую сумму, что тяжелее рюмки с водкой они давно ничего не держали.
– И что конкретно его интересует? – спросил я, неизвестно отчего начиная волноваться.
– Говорю же тебе, сущие пустяки. Он хочет узнать, где точно жил монах.
– Что значит – где? Ты же сам мне говорил, что у Киндея.
– Правильно говорил. Только снимал он угол не в самой избе, а в овине, что на заднем дворе когда-то стоял. Добротный овин, старой постройки. Грят, он был там еще до прихода Киндея.
– То есть, ты хочешь сказать, что Киндей построил избу не на пустыре?
– Ну.
– И что на этом месте находилось?
– Говорю же тебе – овин. Добротный, большой, на фундаменте, сложенном из дикого камня. Такие у нас не строили. Чужой овин. И очень старый.
– А ты откуда знаешь? Видел его, что ли?
– Знамо, видел, – с достоинством подтвердил Зосима. – Я, конечно, тогда еще мальцом был, но овин хорошо запомнил. Его в тридцать первом году разобрали, когда колхоз начинался.
– Зачем разобрали?
– Чтобы клуб в деревне построить.
– Построили?
– Хе-хе… Как-то не получилось.
– Кто бы в этом сомневался… А куда девался стройматериал?
– Дык, это, свои же и растащили по домам. Первые коммунары. Кому на фундамент, кому на венец… Дерево-то хорошее было, привозное. У нас такого и близко нету. Говорили, что заморское. Пахло, как в церкви.
– Наверное, ты тоже подсуетился…
– Так ведь все стало общим. Но я взял только два бревна. И сразу спрятал. Молод был, боялся… Попилил потом, после войны, на доски и сделал полати. Больно запах мне понравился. Будто в летнем лесу. Лежишь зимой на полатях, на улице мороз, а в избе цветами пахнет. Просто чудеса.