Я знал, что когда-нибудь этот день наступит. Нельзя сказать, что я ждал его с душевным трепетом и мысленными стенаниями, но противный скользкий червячок все равно ковырялся где-то в душе, подлец эдакий.
В субботу, когда я хлебал на кухне горячий супец (между прочим, самое лучшее средство для опохмелки) жена заявила в жесткой и непримиримой форме:
– Все, дорогой, мое терпение закончилось. Собирай свои манатки и дуй на все четыре стороны. Наша так называемая семейная жизнь закончилась.
Мы были одни. Домработницы у нас почему-то не уживались. Жена меняла их как перчатки, хотя и страдала, что ей иногда приходилось становиться к кухонной плите.
– Каро, ты что, белены объелась с утра пораньше!? – спросил я с фальшивым негодованием.
Каро, то есть, Каролина смотрела на меня как дедушка Ленин на буржуазию – непримиримо и с ненавистью. Раньше во время подобных семейных ссор она швырялась посудой, и я уже приготовился к отражению атаки, но, на мое удивление, сегодня Каролина была неестественно сдержана и холодна, как лед.
Это меня удивило и обеспокоило. Мало того, я был обескуражен. Одно дело ожидание больших бед, а другое – встреча с ним. Как не готовишься к неприятным событиям, все равно они застают тебя врасплох.
– Арсеньев, ты услышал, что я сказала?
– Услышал, но не понял, – ответил я, заискивающе улыбаясь.
Я надеялся на продолжение диалога, чтобы в процессе разговора уболтать свою ненаглядную, в очередной раз навешав ей лапши на уши. Но Каролина не повелась на мою маленькую хитрость.
– На сборы даю тебе… – Она посмотрела на свои дорогущие часы. – Даю тебе ровно шестьдесят минут.
– Теперь до меня дошло… – Я решительно отодвинул от себя пустую тарелку и встал. – Но часа маловато. Сначала я немного посплю, а потом, если уж ты так настаиваешь…
Нужно сказать, что ночь я провел не дома, а в одной тесной (но мужской!) компании. Сначала мы смотрели европейский футбол – матч с участием «Милана», где играет наш общий любимец Андрюша Шевченко по прозвищу Шева, затем слегка перекусили и, естественно, не на сухую (пять бутылок водки словно корова языком слизала), а потом как-то так получилось, что сели играли в преферанс.
Кто хоть что-то смыслит в этой игре, тот хорошо знает, настолько это увлекательное занятие. Время бежит совершенно незаметно. Я сообразил, что несколько задержался в гостях лишь тогда, когда партнеры всучили мне «паровоз» – пять взяток на мизере.
«Пульку» я, конечно, дописал, но после этого облома мой взгляд начал часто и с нетерпением останавливаться то на «горке», которую заполнили нехорошие для меня цифры, то на циферблате больших напольных часов – мне казалось, что игра идет чересчур медленно, а время бежит слишком быстро.
