– Скажи, почему Лорелея солгала?
Джек скрестил руки на груди.
– Откуда мне знать? Я никогда не понимал женщин и их преданности.
Уолингфорд подвигал челюстью, потом глубоко вздохнул:
– Я знаю, что ты мне не поверишь, Джек. Но я очень сожалею о том, что сделал с тобой и твоей матерью.
Джек фыркнул:
– Ты прав, старик. Я тебе не верю.
На глазах у Уолингфорда блеснули слезы, он отвернулся и покашлял.
– Я хочу, чтобы ты знал: я действительно любил ее... и тебя.
Он и правда думает, что Джек ему поверит? Как он смеет даже произносить такие слова?
– Понимаю, – медленно сказал Джек, сдерживая закипающую ярость. – Вот почему ты нас бросил.
– Нет, – прорычал Уолингфорд. – Вот почему я был вынужден вас бросить.
Что этот дьявол имеет в виду? Наплевать, что бы там ни было.
– Ты думаешь, это все оправдывает? Освобождает тебя от вины? – Джек с отвращением скривил губы.
Уолингфорд смотрел на него с мукой на лице, и впервые в жизни Джек увидел в искаженных чертах нечто другое, кроме самодовольства и уверенности.
– Знаю, что нет. Я не прошу прощения, я заслужил твою ненависть. Видит Бог, я сам себя ненавижу.
Кровоточащие чувства адмирала заставили Джека помедлить.
– Тогда почему ты нас бросил?
– Потому что Шарлотта узнала о вас и пригрозила, что заберет Адриана и Джастина и уйдет от меня.
У Джека отвисла челюсть – такого он меньше всего ожидал. Этот ублюдок увез их на край земли и бросил без всякой поддержки, потому что его женушка могла отнять у него законных наследников!
– Что? – недоверчиво сказал он.
– Джек, я испугался. Она могла меня погубить. Желание ударить старика было таким сильным, что Джек сам не понимал, как сдержался. Хотелось проткнуть кишки этому подонку.
– И вместо этого ты погубил нас.
– Мне пришлось. – Адмирал настаивал, как будто мог сказать хоть что-то, что изменило бы отношение Джека. – Я понимал, что, если Маргарет будет в Англии, я рано или поздно окажусь у ее дверей. У меня был единственный выход – отправить ее туда, куда я не смогу вернуться.
Джек схватил его за горло.
– Я понял. Ты оставил нас в аду, потому что ты отъявленный негодяй. – Он сжал руки, наслаждаясь тем, как под ладонями оседает дряблая плоть. – Ну, так вот, могу отправить тебя туда же.
У Уолингфорда глаза полезли на лоб, он старался оторвать от горла руки Джека.
– Тебе не придется меня туда посылать, – говорил он с каждым вздохом, который ему удавалось втянуть через сжатое горло. – Я прожил в аду каждый день своей жизни. Не было часа, когда бы я не видел перед собой ваши лица – твое и Маргарет.
Джек прижал отца к стене и снова схватил за горло, дожидаясь, когда тот испустит последнее дыхание и на этом все будет кончено раз и навсегда.