Джек тоже начинал с этим соглашаться.
– Я тебя прощаю, отец. – Слова дались ему с трудом, но после того, как они были сказаны, у него как будто груз свалился с плеч.
«Но я никогда не пойму, почему ты это сделал. Как ты мог это сделать?»
Джек похоронил эти мысли. Они прошлое, и он не желал, чтобы они возвращались.
– Позови своих братьев.
Когда все собрались, Уолингфорд жестом показал, чтобы они встали вокруг кровати, и улыбнулся.
– Эту картину я мечтал увидеть всю жизнь. – Он посмотрел на Джастина: – Открой нижний ящик стола, найдешь документ с печатью.
Джастин принес бумагу. Уолингфорд взял ее и передал Джеку.
– Для моих внуков. Пусть получат часть того, что я должен оставить их отцу.
Ошарашенный Джек взял бумагу. На мгновение их руки соприкоснулись, и Джек принял последний вздох отца.
Адриан и Джастин залились слезами, оплакивая любимого отца.
Чувствуя себя неловко и неуверенно, Джек тихо ушел.
Лорелея сидела у окна в гостиной и в свете угасающего дня рисовала очередной портрет Джека. Свой любимый фрукт.
При одной мысли о нем у нее становилось тепло на душе. Ее отец долго сопротивлялся, но Лорелея несколько дней дулась, и наконец, ей удалось поколебать его отношение к Джеку. Потом Джек увивался вокруг ее отца, надоедал и предупреждал, что не отстанет, пока тот не задаст ему хорошую взбучку.
Лорелея улыбнулась своим воспоминаниям.
Она оглядела большую комнату, подняла глаза к лепному потолку. Дом был красивый, Джек его купил для них двоих, и она надеялась, что со временем он заполнится детьми. Тем более что Кит решил плавать с Морганом.
Джек принял решение сына в штыки, но в конце концов отпустил мальчика. Морган обещал о нем заботиться и привозить домой не реже двух раз в год. Лорелея надеялась, что ради Джека Морган сдержит обещание.
Она услышала, как открылась входная дверь, и хотела встать, но Джек уже вошел. У него было суровое лицо.
Между ними не было сказано ни слова, но она все поняла.
– Он умер?
Джек кивнул.
Лорелея встала, сняла рабочий фартук, подошла к мужу и крепко обняла. В ответ он сжал ее еще крепче. Так они стояли, обнявшись, несколько минут, потом Джек отодвинулся.
– Спасибо, что заставила меня пойти, – хрипло сказал он.
Лорелея сжала ему руку, она была в восторге от того, что последнее противостояние бывших врагов обернулось для Джека чем-то добрым.
– Тебе стало лучше?
Он поцеловал ей руку.
– Странно, но да. Я чувствую облегчение. Как будто прошлое больше не может причинить мне вреда.
– Я очень рада.
Джек выпустил ее руку и достал из кармана документ, скрепленный печатью. Лорелея повертела его в руках и узнала герб Уолингфорда.