Миссис Фалькон вздохнула.
– Хорошо. Может быть, я говорила слишком резко, но ваш отец причинил мне немало волнений... Известно ли вам, что он обманным путем выманил у меня деньги, чтобы вложить их в ту самую галерею, которая должна была принести ему большую прибыль? Но разве он вернул их мне? Нет!
Тамар не верила своим ушам.
– Мне очень жаль. Я понятия не имела, что мой отец должен вам деньги...
– Откуда вам знать об этом? Вас и на свете-то тогда еще не было... Потом уже, когда вы родились...
Она вздохнула, вспоминая что-то.
– Впрочем, все это в прошлом, и, если я задела вашу семейную честь, прошу простить меня. А теперь – не могли бы вы сесть и вести себя более спокойно и благоразумно?!
Тамар очень хотела отказаться от дальнейшей беседы, она с трудом сдерживалась, чтобы не сказать этой старой аристократке все, что думала о ней, но эти эгоистичные мысли и желания оказались слабее ее интереса к Россу и его несчастной дочери и к тому, о чем хотела говорить с ней без свидетелей миссис Фалькон.
Поэтому она решительно села и сказала:
– В уважении к памяти отца нет ничего неблагоразумного.
Бриджит Фалькон оставила эту фразу без внимания и сказала:
– А теперь я скажу вам, о чем хочу поговорить. О моей внучке Люси.
Тамар почувствовала некоторое облегчение: ей самой хотелось бы поговорить о Люси.
– О чем именно? – с нетерпением спросила она.
– Что вы думаете о девочке? Какие чувства испытываете к ней?
Тамар совсем не ожидала такого вопроса и пристально посмотрела на старуху.
– В каком смысле? – неуверенно спросила она.
– Она – дочь Росса, – сухо сказала миссис Фалькон. – Мне всегда казалось, – как бы это выразиться? – что вы неравнодушны к нему...
– Да?
Тамар наклонила голову.
– Да. Какие чувства несчастье Люси вызывает в вас? Вы сочувствуете ей, или вам это безразлично?
Тамар посмотрела на миссис Фалькон.
– Никто не может быть равнодушен к несчастью ребенка! – воскликнула она.
– О, еще как может! Особенно если это несчастье – результат эгоизма и самонадеянности женщины, ее матери!
Теперь Тамар уже совсем ничего не понимала.
– Самонадеянности и эгоизма? – переспросила она. – Какой женщины?
– Вирджинии! – ответила миссис Фалькон. – Да простит меня Бог!
Она подняла глаза к небу. Тамар покачала головой.
– Миссис Фалькон, я ничего не понимаю... Почему Вирджиния виновата в том, что случилось с Люси? И вообще... где она?!
Бриджит Фалькон пристально смотрела на свою собеседницу.
– Вы не знаете, что Вирджиния умерла? – резко спросила она.
– Умерла?! – Тамар была ошеломлена. – Как...
– Теперь я вижу, что мой сын ничего не сказал вам. Конечно, он и не должен был говорить. Он гордый, как дьявол. Слишком гордый, я это всегда говорила. Если бы он не был таким чертовски гордым, он бы поехал в Дублин и вернул Вирджинию домой задолго до того, как обстоятельства вынудили его сделать это.